Впечатление. Восходящее солнце (СИ)

Ваня нахмурилась и закусила губу. Потом выговорила:

— Тогда хорошо, что ты нашёл в себе силы поделиться этим с Девидом. Если честно, после первой вашей встречи мы волновались, сможете ли вы поладить. Ну, мы с Беном. И Лютер немножко.

— Да-да, я знаю, я не умею общаться с людьми, — Пятый рассмеялся и отвернулся в сторону, широко улыбаясь. — Миранда находит это очаровательным.

Улыбка сползла с его лица, как только имя Миранды скатилось с языка. Пятый укусил себя за губу и мотнул головой.

— Ладно. Теперь пришло время говорить о важных делах, да? Пока Клаус не вернулся и не прервал нас.

Ваня напряглась. Готовка была в самом разгаре, так что времени у них, похоже, и правда осталось немного.

— Ему нужна помощь, — едва слышно сказала Ваня. — Становится всё хуже. Не только приступы, но и паранойя. И так по кругу.

— Паранойю я заметил, — Пятый кивнул. — Он думает, что я приставил к нему агентов. Что, наверное, похоже на меня, но я никого не присылал. И я даже проверил, не ведёт ли слежку кто-нибудь посторонний… — он развел руками и тряхнул головой: — Никого.

— И не только это. Он так боится, что мы как-то расскажем Девиду, обратим его внимание, что… Он глушит нас. Мы еще никогда не были так слабы.

— Значит, Дейву он так и не сказал.

Пятый покачал головой.

— Похоже, наш братец уверен, что сможет всё скрыть, а это достаточно… сложно. Плавал, знаю, привёз футболку, — он поморщился. — Но я не понимаю, почему он так боится довериться Дейву.

— Он не верит, что достоин любви и того, чтобы за него боролись, — Ваня снова коснулась его пальцев. — Как и каждый из нас, тут ничего удивительного. Знаешь, когда он ещё делился с нами, он рассказывал, что смутно помнил то время, когда употреблял. Почти ничего, кроме того, как на него смотрели Оуэн и Ханна. И боялся, что не переживёт, если на него так же посмотрит его любимый, разочаруется и оставит, — она отвела взгляд в сторону и кивнула кому-то, кого Пятый не видел. — Дейв, он видит, что Клаусу плохо и пытается говорить с ним, но… Этот страх больше нашего брата. Я очень за него боюсь. Мы боимся.

— Я знаю. Я тоже, — Пятый опустил взгляд. — Правда, я думаю, что… если тот, с кем ты хочешь всю жизнь провести испугался тебя в горе и сбежал… Он не стоит твоего внимания. Но что я знаю о любви, правда? — он хмыкнул. — Я уверен, что Дейв не сбежит. Проблема в том, что пока Клаус сам не захочет быть спасённым, никто из нас до него не достучится. Хотя у Дейва больше шансов быть услышанным, чем у меня, например, — Пятый снова почесал нос в том месте, где была ссадина. — В этой ситуации я тоже в тупике.

— Он на собственном примере знает, что иногда страх сильнее любви.

«Нет, не сильнее» так и не прозвучало, но скорее просто потому, что Ваней Пятый спорить не хотел.

— Но, если будет поздно? — воздух вокруг Вани мелко завибрировал, и Пятый потянулся к ней и осторожно коснулся призрачного колена. — Даже если это будет стоить существования в этом мире, я хочу… нет, я должна помочь ему. Как он когда-то помог мне. Мы должны сказать Дейву.

— Так мы сделаем только хуже. Если, конечно, вы не планируете интервенцию, но не думаю, что поможет. Он просто начнёт думать, что мы плетём интриги против него и замкнётся ещё сильнее… Так что он сам должен рассказать всё Дейву, — Пятый покачал головой, подтянул ноги и, опёршись о колени локтями, снова зарылся пальцами в волосы. — У меня ведь даже есть подходящий специалист для него. А как докричаться я не знаю.

Ваня качнула головой. Ей не хотелось с ним соглашаться. С ним было сложно соглашаться, даже когда он был прав, и Пятый это понимал и не понимал одновременно.

— Значит, нам остаётся только ждать и… надеяться, что он образумится?

— Видимо, — Пятый пожал плечами. — Я пытался привести себя в пример, но меня слушает только Миранда, что уж там, — он потёр лицо, снова закряхтел из-за занывших синяков, и добавил. — Он должен понять, что у него есть путь к решению этой проблемы. Есть к кому обратиться за помощью, и его поддержат. С Дейвом бы, конечно, вышло лучше, — он качнул головой. — В чём смысл быть героем и спасителем мира, если ты не можешь спасти свою семью?

Ваня сначала не ответила. Просто смотрела на него. А потом, будто прощаясь, заметила:

— Тебе лучше пойти на кухню, кофе остынет.

Пятый коротко кивнул, но вставать пока не решился.

— И, Пятый, ребята просят обнять тебя, — Ваня присела рядом с ним и обняла его, ласковым, прохладным объятием, и Пятый зажмурился и едва слышно всхлипнул. Все его слёзы остались в утонувшем мире, в тех первых днях, когда он оплакивал семью, но сердце его всё равно разрывалось от тоски.

— Спасибо, — наконец выдохнул он. — Спасибо.

И только после этого начал подниматься с пола, по-прежнему морщась.

Выпив у Клауса на кухне пару чашек кофе, Пятый всё же вернулся домой и снова упал на диван. Миранда курила, сидя в кресле и листая журнал, и только долистав его до конца поднялась и пересела к Пятому.

— Раздевайся, — она взяла гель. Пятый послушно стянул футболку, тихо поскуливая — рядом с Мирандой он мог себе это позволить — и повернулся спиной.