Впечатления

— Как? Что же вы в своё личное время работали бесплатно?

— Работаю на этом «дворе», сегодня выпускали. Один не справится.

Более, чем лаконичный ответ меня не убедил и по-прежнему не ясен принцип зачем надо оставаться работать бесплатно? И только на третьи мои рабочие сутки очередная наставница Аня объяснила:

— На двадцать четвёртом дворе бригада — трое сменщиков, и они обязаны выходить все на работу когда цыплят привозят из инкубатора или «перевод», (переводят во взрослые «дворы»), и когда «выпускают». Когда снимали сетки («выпускали») в двадцать четвёртом дворе должна была выйти Александра.

— Нас там было четверо вместе со мной, может быть, поэтому и не вышла.

— У нас в двадцать первом дворе тоже бригада, поэтому мои сменщики пришли. Но ребятам обидно, они работали бесплатно, а Петровна заплатит «Носатому» и «Механику» за помощь. Без «Механика» мы бы обошлись, зачем позвала? Кому хочу, тому плачу. Чтобы дать ему подработать.

— Что любимчики?

— Да, тут любимчиков хватает.

И ещё со слов Ани узнала, что очень пристальное и требовательно отношение к новичкам со стороны начальника зоны в то время, как к давним сотрудникам существенные послабления. Это касается времени ухода и прихода на смену и тех действий, которые должен выполнять птицевод в течении смены. Может быть, поэтому пожилые сотрудницы, которым не только за пятьдесят, но и за шестьдесят, когда идут утром с суток не выглядят утомлёнными или у них феноменальная выносливость?

Аня, единственная из моих четырёх наставников говорила фразами, которые не требовали дополнительных разъяснений и комментариев. Возможно, от того, что она из города, а остальные из деревень?

V

Третья моя рабочая смена — суточная. Накануне тревожила мысль, как я выдержу в «домике-дворе» столько часов и удастся ли хоть немного передохнуть в горизонтальном положении, ведь свет у цыплят автоматика ночью притушит на семьдесят процентов.

Как и в прошлую смену периодически ходила вдоль стен птичника, чтобы увлечь за собой цыпляток и бережно разгоняла их, когда они сбивались в кучи, чтобы не придавили друг друга. Вскоре отправились сливать загрязнённую воду и мыть поилки. Наверное, и двух десятков не протёрла, как заболела спина, заныла поясница, а впереди поилок было в несколько раз больше! И это при том, что другую половину мыла Александра! Но, что меня больше всего поразило это выносливость Александры, несмотря на немолодой возраст. Через некоторое время после того как помыли поилки, она позвала:

— Пошли.

— Куда?

— Опилки рассыпать.

Помня эту процедуру по работе с Константином, я пошла обдумывая, как бы облегчить себе участь потом и, задаваясь вопросом, что меня ожидает сейчас? Пройдя весь птичник до закутка с опилками, Александра взяла два полиэтиленовых здоровенных мешка. Один отдала мне, а сама стала наполнять лопатой свой. Я же присела, мешок приблизила к подножию горы опилок и стала сгребать их в мешок руками в перчатках. Потом этот метод переняла Александра, но засыпала опилок столько, чтобы мешок мог стоять, затем досыпала с помощью лопаты.

Я наполнила мешок до половины, а у Александры вырос почти с неё ростом, а она женщина совсем не мелкая. Не успела я подумать, как мы их понесём, как Александра быстро взвалила мешок с опилками себе на спину и пошла в другой конец птичника.

Честно скажу — я опешила. Рот от удивления не открыла, но некоторое время смотрела Александре вслед. Туго набитый светло-жёлтоватый мешок, словно плыл по воздуху над полем почти такого же цвета, полем из перемещающегося желтоватого пуха и белёсых перьев.

Нет, я так не смогу и не считаю нужным повторять. Потом мы с Аней смеялись, что меня занесло с высшим образованием мешки таскать. Но тогда я поволокла свой мешок по полу, смещая часть опилок. На что Александра сделала замечание:

— Мы так не делаем. Цыплят подавишь.

— Я же смотрю, когда тащу и разгоняю. А на себе носить я не в состоянии.

Наконец-то ночь. С десяти вечера свет постепенно уменьшался и в птичнике повис полумрак. Что меня удивило, не все цыплята улеглись спать. Некоторые расхаживали, другие клевали в кормушках или стояли вокруг поилок, будто смакуя раствор, которым их поили. Ходить к ним часто нежелательно, чтобы не тревожить.

В первом часу ночи Александра предложила подремать. Но, где и на чём? Имелось в виду тут же на лавках. Кто-то из сотрудников покрыл их слоем поролона, тонким, но всё же лучше, чем голая доска. И, тем не менее, как же на ней спать? Ширина той лавки, на которой сидела я не более, а скорее менее трёх десятков сантиметров. Ширина лавки, где устроилась Александра и того меньше, она ỳже минимум сантиметров на пять.

Александра положила на лавку старое пальто, в нём она ходит между «дворами» и административным зданием зоны «А». В том помещении обустроены несколько комнат: для грязной спецодежды сотрудников зоны, для сушки и стирки спецодежды, раздевалки для женщин и мужчин с душевыми и со шкафчиками для хранения одежды, в которой пришли на работу; комнаты, где обедают и кабинет начальника и ветврачей данной зоны.