Вперед и вниз

…Электричка набирала скорость, вагон был пуст, если не считать какого-то спавшего полулежа на скамье человека, который, судя по кожаной папке, шляпе и строгому костюму чиновника средней руки, оказался здесь с целью не более чем локального перемещения в пределах города, но пропустил свою остановку и теперь при хорошем сне имел шанс встретить рассвет нового дня уже в Европе, то есть за водоразделом Уральских гор. Африканец и его избавитель сели друг против друга у окна, за черным стеклом которого проползали городские огни. Кашлис в нескольких словах объяснил Там-Таму свой план действий, после чего оба надолго замолчали. Так они проехали еще пару станций, чиновник по-прежнему спал, огни редели, город оставался позади. В этом месте расходились три железнодорожных ветки — на запад, северо-запад и север, — поезд, грохоча на стрелках, забирал левее, разболтанная дверь тамбура то и дело откатывалась на роликах, ударяясь ручкой в косяк и затем возвращаясь в исходную позицию. Спутники сонно глядели в ночь и не заметили, как после очередного отката двери в их вагоне появился еще один пассажир: плотно сбитый, широкоплечий мужчина в военной форме, поверх которой была накинута куртка камуфляжной раскраски, но не стандартного армейского образца — во всяком случае, на ней отсутствовали знаки различия. Военный двигался по проходу, смотря прямо перед собой, но, приблизившись к их секции, увидел Там-Тама и резко остановился, сделав пол-оборота направо. Секунд десять он простоял безмолвно, разглядывая нигерийца (тот вжался правым плечом в угол между сиденьем и стенкой вагона), а затем громко, в два приема — «Кха-гхыммм!» — прочистил горло. По солидности издаваемого звука можно было заключить, что офицер, чьи погоны скрывала куртка, состоит в чине никак не ниже майорского (в действительности он был капитаном, но при этом служил на майорской должности).

— Ты кто такой? — спросил капитан-майор спустя еще с десяток секунд.

— Он негр, — поспешил ответить за Там-Тама Кашлис. — Из Африки, — пояснил он чуть погодя, чувствуя, что пауза опять мучительно затягивается. Тем самым он опередил следующий вопрос «Ты откуда?», уже сформулированный про себя военным. Поскольку ответ был получен досрочно, а третий вопрос он сформулировать про себя пока еще не успел, капитан-майор сказал только «ну-ну» и сел рядом с Кашлисом, наискось от Там-Тама. Все трое хранили молчание, ритмично постукивали колеса, поезд мчался в темную даль.

— Какими судьбами? — прозвучал формально второй, а по сути — третий вопрос их нового соседа.

— Проездом домой, — в тон ему лаконично ответил Кашлис.

— По-нашему не говорит? — на сей раз между этим вопросом и последней фразой Кашлиса прошло не более пяти секунд. Темп беседы стремительно возрастал.

— Только несколько слов.

— Пусть скажет.

— Try to say something in Russian, — обратился Кашлис к своему протеже. — He wants to hear you speaking*. 

— Как шизн собачия? — вежливо изрек Там-Там. — Йест хриенова.

— Силен, бродяга! — захохотал капитан-майор, восхищенный его лингвистическими способностями.

В это время электричка замедлила ход перед станцией, акустика в вагоне улучшилась, и зычный командирский смех достиг ушей до сей поры мирно дремавшего чиновника средней руки. Тот встрепенулся, испуганно стряхнул сползшую на лицо шляпу, но сразу опомнился и подобрал ее с пола, после чего проверил наличие папки с бумагами и вопросительно огляделся вокруг. Поезд дрогнул и замер, за окном теплились жидкие огоньки станционных строений. Чиновник проворно вскочил на ноги и метнулся на другую сторону вагона — там вообще горел только один фонарь, освещавший облезлую деревянную будку и начало тропы, которая через несколько шагов исчезала в густом ельнике. С шипением закрылись пневматические двери, и этот безрадостный пейзаж, плавно проплыв перед зрителем, сменился монолитно-глухой чернотой леса, зубцами елей вонзавшейся в слабо подсвеченный небосвод.

— Это какая остановка? — растерянно обратился чиновник к троице остальных пассажиров.

Капитан-майор поглядел в окно, собираясь с мыслями.

— А вам какую нужно? — спросил Кашлис.

— Я еду до ВИЗа.

— Поздно вспомнили. Мы уже полчаса как за городом.

— Ох! — сказал чиновник и вяло осел на соседнюю с ними скамью.

— Что, проспал свой выход? — догадался офицер. — Встречных электричек уже не будет — только что разъехались с последней. Теперь кати до самого конца, а потом назад в этом же вагоне, к утру как раз обернешься. А жене можешь сказать, что был у любовницы, ха-ха-ха!

Чиновник посмотрел на него неодобрительно. Капитан-майору надоело скалить зубы, он зевнул и сказал «Кха-гхыммм!». Редко общаясь с людьми не своего круга, он всегда затруднялся выбором тем для светско-штатской беседы. Однако ему хотелось общаться.

— Значит, принял на грудь с устатку, — сказал он наконец. — Бывает. А с чего так устал? Бумажки тяжелые перекладывал?

Чиновник не был настроен продолжать разговор. Он уже привстал, намереваясь перейти в дальний конец вагона, но не решился столь открыто игнорировать собеседника.