Вперед, к победе! Русский успех в ретроспективе и перспективе

Как уже говорилось, задача «чрезвычайки» – решение внеинституциональным, быстрым и в то же время легитимным способом таких задач, которые иначе решены быть не могут. В России причинами бытия опричного принципа являются недостаточная степень развития и сформированности социальных сил, слабость институтов, нередко – их заточенность «на прошлое». Эти причины, в свою очередь, обусловлены медленными темпами русского развития, детерминированными незначительным объёмом прибавочного продукта и – в случае с грозненской опричниной – консервирующим влиянием Орды и её наследия, которое потребовало для его преодоления социальной хирургии. По завершении своих функций «чрезвычайка» превращается в регулярный институт и КАК БЫ отменяется без реальной отмены – она институциализируется (опричнина – Государев двор, ЧК – ГПУ).

В русской истории опричнина ситуационно, на краткий миг компенсирует не только слабость институтов и организованных социальных сил, но вообще отсутствие очень важной и имеющейся у многих, если не большинства индоевропейских народов сословия (Варны, слоя) воинов (кшатриев). Служилые люди хороши многим, но в целом ряде ситуаций они не могут заменить профессиональных военных как слой. Служилые – служат, но бывают ситуации, когда надо сражаться, что предполагает не только профессиональную выучку, но дисциплину, определённый тип мышления, поведения и субъектности.

Я уже не говорю о влиянии военно-аристократической группы на гражданскую жизнь и культуру в частности. Показательно, что русские одерживали победу в войнах отечественных, народных, когда военно-служилым становился весь народ (поэтому проваливались все попытки оккупировать Россию), но проигрывали такие войны (или одерживали исключительно тяжёлые победы с большими потерями), в которых народ не был задействован и которые должно выигрывать силами военного сословия.

Итак, «чрезвычайка» есть временная и чрезвычайная русская компенсация отсутствия профессионального военного сословия; дворянство – служилое, по сути, сословие.

Сила опричного принципа и специфика обусловленной им технологии власти таковы, что он может быть реализован и без создания «чрезвычайки». В определённых условиях для решения чрезвычайных задач могут использоваться существующие организации и институты, которые в таком случае начинают действовать неинституциональным образом и в иных, чем исходно «заложенные» в них, целях, т. е. функционально превращаются в «чрезвычайку», содержательно оставаясь регулярными институтами.

Необходимо особо подчеркнуть, что опричнина направлена на создание новых форм, которые подчиняют старые, используя их в качестве фундамента для создания новых систем. Не случайно результатом первой опричнины было московское самодержавие, второй – петровско-петербургское, третьей – СССР, советский коммунизм. Опричный принцип созидателен по определению. Поэтому, например, керенщина или горбачёвщина не могут считаться формами реализации этого принципа, поскольку их целью – сознательно или стихийно-объективно – было разрушение, управленческий хаос; к тому же и у Керенского, и у Горбачёва были кукловоды – как внутри страны, так и за рубежом; опричнина же по определению не марионеточное явление.

Чрезвычайный (опричный) контур власти был мерой, направленной против встроенной в русскую власть с княжебоярских времён и постоянно присутствующей в ней тенденции к олигархии, против олигархического принципа. Весьма показательно, что даже в XVIII – первой половине XIX века в начале правления каждого монарха вельможи каждый раз пытались протолкнуть олигархический проект, ограничивающий самодержавие, превращающий его в олигархическое самодержавие. В СССР торжество олигархии называлось «возвращением к ленинским нормам власти».

Наиболее отчётливо стремление олигархизировать самодержавие проявилось в попытках вельмож ограничить центральную власть при воцарении Екатерины II и Александра I. Ну, а декабристы своим собором из 120 навечно назначенных бояр и подавно под видом республики стремились реализовать олигархическое самодержавие, в котором тотально-самодержавная, по сути, блюстительная власть должна была надстроиться вполне опричным образом над системой разделения властей. По этому поводу, перефразируя Троцкого, можно сказать: «без царя, а правительство – боярско-самодержавное».

В самом конце XIX века власть в России просто олигархизировалась: «единодержавие мало-помалу обращалось в олигархию, увы! не достойных, а более бесстыдных», – писал в своих воспоминаниях о позднем самодержавии Н.Е. Врангель. То же самое произошло с поздним коммунизмом: власть в СССР в 19601970-е годы – это олигархия, т. е. произошло то, с чем упорно боролся Сталин.