Вперед к спасению души

Ксения и на самом деле очень хотела, чтобы мама была счастливой. Пусть хоть один человек из ее семьи будет по-настоящему счастлив и любим… Да и мама со своим здоровьем вряд ли поднимет ребенка.

И вообще, пусть Дарья сама растит свое дитя! Пусть одна покрутится. А то привыкла за чужой счет жить и на других свои заботы сваливать.

А мама достойна счастья, и без дочерей ей будет лучше. Ксения только сейчас стала понимать маму, та не выдержала измены отца и уехала, чтобы не видеть, как он счастлив.

Ксеша тоже не хотела видеть Дашу, которая напоминала ей о любимом. И его она не хотела видеть, убеждала себя она. Ой, нет, Ксения вздохнула, это неправда. Как бы ей хотелось хоть одним глазком посмотреть на него! Может, надо было укротить гордость и поговорить с ним? Объясниться… Нет, нет и нет! Она не может ему простить, что он променял ее на сестру.

Ксения тряхнула головой, прогоняя нечаянные мысли и возвращаясь в реальность. Что это она вдруг раскисла?

– Мама, все, дело решенное. Уезжай спокойно, думай больше о себе. Наконец-то тебе улыбнулось счастье, так не упусти его, – увещевала она.

– Ой, не знаю, – сокрушалась Наталья. – Душа не на месте. А как же ребеночек? Я так хочу на него посмотреть, понянчиться.

– Успеешь, – Ксеша нахмурилась, Дашиного ребенка ей хотелось обсуждать меньше всего. – Выйдешь замуж, отдохнешь от нас, а потом приедешь и понянчишься. И даже не думай брать на себя заботы о ребенке! У тебя слабое здоровье.

– Да, – согласилась Наталья, ей уже не справиться с новорожденным. – Ой, все равно, за Дашу я сильно беспокоюсь.

– Мам, что ей сделается? Мне кажется, она даже в аду не сгорит.

– Господи, прости! – перекрестилась Наталья. – Что ты говоришь, Ксеша? Нельзя так, вы же родные сестры, и ты не должна бросать ее. Ей и так досталось.

– Что досталось?! – Ксения даже повысила голос. – Может, ты хотела сказать «не досталось»? Жениха богатого упустила? Так ничего, она сейчас оправится, приведет себя в боевую готовность и снова в бой.

– Ксеша, ну помирись ты с ней! Ты же умница! Серьезная, ответственная, добрая! А Даша… Она же одна не справится.

– Не уговаривай, я же тебе не раз говорила, не хочу ее больше видеть!

– Ксешенька, ну что же между вами произошло? Ты все время молчишь, и Даша ничего не рассказывает.

– Мам, прекрати, – прервала неприятную тему Ксения. – Лучше скажи, куда вы поедете?

– Славик взял путевки в Турцию на две недели в свадебное путешествие, – счастливо улыбнулась мама и немного засмущалась, – а потом к нему на родину, в Крым.

Ксеша взгрустнула, это так далеко от Питера!

А мама снова запричитала:

– Но даже не знаю, как я поеду, когда тут…

– Поезжай себе спокойно. Поверь, мы не пропадем.

Ксения вспомнила, как несколько лет прожила без мамы. Скучала сильно, но ничего, справлялась. И в этот раз справится, уговаривала она себя. Хуже уже все равно не будет.

– Ладно, детка, – всхлипнула Наталья, – но обещай, что ты сразу позвонишь, если понадобится моя помощь. А я совсем скоро приеду.

***

На следующий день мама со Славиком уехали, а Ксения осталась совсем одна. Конечно, у нее были друзья, работа, но чувство одиночества не покидало. Она передвигалась, словно сомнамбула, не понимая, где находится, и что нужно делать. Мама не звонила, а Ксеша ее не беспокоила, понятное дело – медовый месяц.

Только верный друг Порохов, зная о всех ее бедах, всячески старался поддержать.

– Ксения, может, полежишь в больнице? – Станислав Яковлевич по обыкновению проявил внимание к девушке. – Ты в депрессии, как ты не понимаешь? И нервы у тебя на переделе. Тебе помощь специалистов нужна.

– Психиатра, что ли?! Вы предлагаете полежать в психбольнице? – с осуждением посмотрела на него девушка. – Вы считаете, я сошла с ума?

– Нет, конечно. И почему в психбольнице? Просто в клинике, отдохнуть, подлечить нервы. На тебя же смотреть больно.

– Не смотрите, – отрезала Ксения и отвернулась.

Ей не хотелось никого видеть, даже его.

А потом потекли дни похожие друг на друга своей монотонностью. Прошла всего неделя после маминого отъезда, а ей казалось, целая вечность. С Дарьей она не общалась и даже не знала, выписали ее или нет. Та тоже не давала о себе знать. Квартиру, как и собиралась, Ксения освободила и ключи сдала хозяйке.

На душе было скверно от одиночества и потерянности.

Ксении почему-то очень хотелось, чтобы сейчас на улице был лютый мороз. Выйти бы на улицу, сесть под дерево и замерзнуть. Совсем. Навсегда. Она подходила к окну, смотрела вниз на играющих во дворе детишек, тут же отдергивала взгляд и смотрела в мартовское небо. Такое голубое, уже весеннее. Ну почему светит солнце? Почему небо такое безоблачное? Так не должно быть! Все должно быть во мраке, как и ее душа.

«– Ксешенька, детка, – вспомнились слова мамы перед отъездом. – Пожалуйста, помоги Даше, позаботься о ребенке, не оставляй ее. Обещай… А я скоро приеду».

Ксения тогда промолчала, крепко обнимала ее и роняла слезы. Она так ничего ей и не пообещала, не смогла.