Вперед, Команданте (СИ)

– Русский графский титул, это по-вашему гранд, а не простой кабальеро. Хотя у нас отменили дворянство в семнадцатом году. Еще, у вашего друга два университетских образования, дипломы доктора права и доктора медицины. И увлечение марксизмом с ранних лет – точно так же как вы, сеньора, воспитывали своего сына! – и русская революция, где ваш друг с самого начала выбрал сторону, служа в ЧК, оно же после ОГПУ, затем НКВД. Подобно киношному Индиане Джонсу, ему приходилось работать в самых разных местах – быть своим и на Уолл-стрит, и в Венском университете, и среди диких африканских племен; если я владею всего тремя иностранными языками, то он – двадцатью двумя. У него была жена, которая трагически погибла еще перед этой войной, детей завести так и не успели. Он вам не лгал, умолчал о чем-то – но ведь молчание не есть ложь. Вы же умная женщина, сеньора Гевара, насколько мне известно – так подумайте: если человек с такими достоинствами, умениями и опытом, десять лет работал исключительно чтобы оберегать вашего сына и вас от всех возможных неприятностей, то какие ставки в этой игре?

Сумеет ли она остановиться в своем любопытстве? Понять, что излишнее знание – становится смертельно опасным и для ее сына и для нее самой. Для нее, и для меня, это было бы лучшим вариантом. Ведь дозволение в крайнем случае посвятить ее в Тайну – вовсе не значит, что я обязана это сделать.

– Мой сын вовсе не «ставка»! Не пешка, которую можно смахнуть с доски, ради выигрыша. У вас самой есть дети – если верно то, что про вас пишут. Госпожа Лазарева, вы бы отдали своего сына – даже ради самой высокой цели?

– А разве вы, донья Селия, с самого начала не воспитывали его, как будущего героя? О чем мечтали вы тогда? И пожалуйста, не называйте меня «госпожа».

– А как к вам дозволено обращаться? Какой у вас чин – министерский? Или даже – канцлера? Если перевести на знакомые мне аналогии.

– Канцлером меня звать не надо, это слово в нашей стране вызывает нехорошие ассоциации с некоей личностью с черными усиками. Товарищ Сталин называет меня «товарищ Лазарева» – ну а вы можете называть меня «сеньора Лазарева», если вам так привычнее.

– Как вам угодно. Но все же – зачем вам нужен мой сын? Да, я растила его вовсе не для скучной жизни владельца плантации. Однако, мое законное, святое право – знать, какую участь ему готовите вы?

– Донья Селия, можете мне поверить, что расходный материал, «пешек», как вы сказали, никто не станет готовить с юности. А вот героев – вполне!

– Герой может быть и трагическим. Мелькнуть яркой звездой – и сгореть. Может это и оправдано в плане историческом, своей смертью что-то осветить. Но я не желаю такой участи – для своего сына!

Ну что ж – слегка приоткрою карты. И взгляну на ее реакцию.

– А если я скажу, что именно такая участь, яркой сгоревшей звезды, и была уготована вашему сыну? И мы решили поправить эту несправедливость – обучив его всяким полезным вещам и отдав под опеку надежных людей? Вы воспитывали его, как будущего Героя – ну а мы хотим дать ему школу будущего Вождя. А Вождю, в отличие от Героя – противопоказано умирать молодым, он должен отыграть свою роль до конца, и в идеале, дожить до преклонных лет, чтобы в покое писать мемуары.

– Мемуары на покое пишут лишь свергнутые вожди. Тем более в вашей стране.

– А вы хотите, чтобы ваш сын умер в возрасте генерала Сандино – не дожив до сорока? И политикам, и полководцам положена в конце отставка и заслуженный отдых. Могу заверить, что наши и ваши интересы совпадают – относительно того, чтобы ваш сын дожил до старости, а вы нянчили своих внуков.

– Как вы можете знать будущее? Или вы, сеньора Лазарева, уверовали в свою роль Госпожи Судьбы, которую изображают дамой под вуалью? И это место не очень похоже на храм оракула!