Вперед, на запад!

Пришлось разъяснить, что церковной службе партизаны не препятствуют. Узнав об этом, поп собрал верующих и, так как немцы церковь сожгли, отслужил обедню на поляне. В проповеди он призывал к борьбе против немцев, к поддержке освободителей и защитников народа партизан. Он называл нас православным воинством. Две старушки подошли к нам и стали допытываться долго ли мы простоим в селе.

- А зачем вам знать? Такие сведения партизаны никому не дают.

- Ну до завтра-то хоть постоите?

- Постоим, постоим, бабуся!

На другой день эти две старушки и еще много других пришли к нам с большими корзинами, полными лесной земляники и черники.

- Угощайтесь, деточки. Вы наши защитники. Мы подарок хотели сделать, а больше нам дарить нечего...

...Проходили через хутор Вишневый. Восемь полуразрушенных хат. Две из них заколочены, окна выломаны вместе с рамами. Все население - несколько стариков и старух да стайка маленьких опухших от голода ребятишек.

- А где же, - спрашиваем, - молодежь?

- Кто спасся, - отвечают, - все в лесу. Весной приезжали солдаты на автобусах, молодых хлопцев та девчат будто курей ловили. Пятнадцать, шестнадцать лет девчине чи хлопцу - берут всех в ниметчину. Руки, ноги вяжут и, як мешки, в машины кидают...

Вдруг из одной хаты выбегает пожилая женщина, плачет, кричит:

- Рятуйте!

За ней выбегает старик, старается ее успокоить:

- Тихше, Семеновна. Це ж наши, це ж партизаны. Идемо до командиру, вин розберется.

Из той же хаты выходят два наших хлопца. Они тоже шумят:

- Идемте, идемте к командиру. Посмотрим, что вы за птицы! Смотрите, что у них в хате на стене висит!

Хлопцы развертывают большой красочный плакат. На фоне цветущей сирени изображены два молодых украинца - парень и девушка. Они в новых костюмах, радостно улыбаются. А внизу призыв: "Молодежь Украины! В Германии тебя ждет работа на самых лучших заводах мира. Каждый, кто приезжает в Германию, получает хороший паек и одежду, прочную и красивую. Вы получите специальности механиков, слесарей, ткачих. Вы увидите европейские города, вам покажут кинокартины с участием знаменитых актеров. Вы будете жить в уютных, чистых комнатах...

Записывайтесь добровольно в трудовые бригады, отправляемые в Германию!"

Женщина яростно кидается на Мишу Нестеренко:

- Отдай картину! Товарищу командир - прикажите, чтобы вин отдал!

Со слезами на глазах говорит, что ее дочку угнали немцы, что муж в Красной Армии, а брата убили во время допроса в гестапо.

- Вот она - моя дочка! - тычет пальцем женщина в плакат.

Она долго объясняет, что у нее нет карточки дочери и этот плакат единственная память о ней.

- А вы читали этот призыв? Знаете, что тут написано?

- Да ни, - говорит старик. - Видкиля вона може знаты? У нас на хуторе одного даже грамотного нема.

Балицкий читает вслух подпись под плакатом. Женщина плачет.

- Моя Дуся не добровольно пошла. Ей солдаты руки повязали, товчками до машины гнали... Отдайте мени цю картынку, а надпись срежьте, соби визмите.

На шум собралось много крестьян. Пришлось всем разъяснять, что такие плакаты оккупанты выпускают для обмана народа.

- А не може пан командир почитать листа*, який мени Дуся из ниметчини прислала? - спросила вдруг женщина, у которой наши хлопцы нашли плакат.

_______________

* Письмо.

Она побежала в хату и принесла открытку с изображением ангела, благословляющего златокудрую девочку в длинной рубашке.

"Мамо, ридна! - писала Дуся. - Живу я в ниметчине, в городе, що Мюнхен прозывается, як в раю. Одета я зовсим як дивчинка на цьей открытке, тилько кружево и по спине, и по грудям. Це шоб жарко не було. А хлибом нас кормлять с такой билой-билой муки, якой у дяди Степана много".

Старик пояснил:

- Дядя Степан - це я. Опилок у меня много, да стружек, плотник я.

"Сплю я на такий перинке, що у Василя с кольцом да с цепью була..."

- Василь - бык наш колхозный, - догадался старик.

Много таких иносказательных, замаскированных от немецкой цензуры писем приходилось нам читать в Селах на своем пути в район Ковеля.

...Ночью перешли реку Горынь по мосту своего партизанского производства. Сюда была выслана на сутки раньше группа наших саперов и подрывников во главе с новым заместителем командира соединения по диверсиям товарищем Егоровым. Эта группа навела за одни сутки такой мост, что по нему можно было пропустить даже тяжелые танки. Помогли жители села Велюнь - они Возили к реке сваленный немцами вдоль дороги лес. Оккупанты, чтобы затруднить партизанам подход к железнодорожной линии, вырубали лес по обе стороны насыпи на 50 - 80 метров. Знали бы немцы, что срубленные ими деревья пригодятся партизанам! Кстати, гитлеровцы от нашего моста были всего в трех километрах - на станции Бяла. Там стоял большой гарнизон, но он не осмелился помещать нашей переправе.

...Подходя к хутору Дрынь, мы услышали музыку: гармошка, кларнет и бубен. Это хуторяне справляли свадьбу. Но странное дело - на свадьбе одни старики.

- Где же молодые? - спрашивают партизаны.

Оказывается, кто-то принес слух о том, что Немцы приближаются к хутору, и молодые спрятались в лесу.