Вперед в прошлое

Обжигающее горячее дыхание с нотками корицы – ласкает мою шею. Тело все горит огнем, и дикие необузданные движения мужчины внутри меня заставляют сходить с ума. Руки блуждают по моему телу, вырывая протяжный стон из моих уст. Притягиваю голову мужчины к себе, встречаю его пронзительный затуманенный от страсти взгляд и просто тону в глубине синего океана. Длинные темные волосы щекотят мою грудь и сладкие уста терзают мои немного влажные губы…

Открываю глаза, все тело покрыто липким потом, влажные волосы прилипли к лицу. Лежу и никак не могу прийти в себя. Между ног немного саднит и очень влажно, как после бурной ночи с любовником. Что происходит? Это же был сон? Такой реальный и снова этот мужчина. Я бы никогда не забыла его руки – такие большие и мягкие, длинные пальцы, изучающие моё тело.

Привела себя в порядок и стала спускаться по лестнице к завтраку, вдруг услышала голоса внизу. С утра пораньше гости – графиня заразительно смеется, слышу мужской знакомый голос.

Спускаюсь в зал и вижу сидящего, на моем любимом кресле, герцога Хатона. Неприятно кольнуло в груди, воспоминание вчерашнего вечера дали о себе знать. Что ему надо? Он считает, что еще недостаточно унизил меня? Слишком уж высоко себя ценю. Не надо забываться, Мадли, ведь ты ни кто в их глазах. Жалкая, нищая, никому не нужная вещь. Один попользовался, потом выбросил. После появился другой потребитель. Если у тебя нет статуса – ты не человек, правильно Дэвид тогда выразился, “объедки” – в точку. То, как относится ко мне графиня – это просто “сказка”. Мне просто очень повезло с ней, я постоянно себе напоминаю об этом. И моей благодарности нет предела. Да, она не очень хороший человек, ну и пусть. Но она заменила мне мать в этом мире. Хотя я прекрасно понимаю, что настанет момент, когда и она меня выбросит.

Уже развернулась, что бы пойти обратно, наверх, как услышала:

– Мадлен! Доброе утро! – неожиданно, слегка повысив голос, что бы я услышала – сказал герцог.

– Для кого может и доброе, но не для меня. Прошу меня простить, но у меня есть неотложные дела, вынуждена откланяться, – я уверенно зашагала по лестнице.

– Неужели вы вот так уйдете, даже не поздоровавшись? – неожиданно близко произнес герцог Хатон.

Он уже успел подойти к лестнице и стоял, оперевшись одной рукой, на перила. И сверлил меня своим пронзительным взглядом золотистых глаз.

– Здравствуйте, герцог Хатон! Прошу прощения, за то, что моё поведение оскорбило вас. Теперь вы удовлетворены?

– Милая, это я должен просить прощения у вас! Просто Оллрод вызывает во мне странные, иногда неконтролируемые эмоции. Джонатон был моим лучшим другом с самого детства, вплоть до того момента, как предал меня. Он посмел совратить мою невесту, именно с того момента, нашей дружбе пришел конец.  Встретив вас, вы мне очень напомнили ее…

– Именно поэтому вы назвали меня “объедками”? Хотя, конечно вы в чем-то были правы. Но вы не имели право меня оскорблять! Я ничего плохого вам не делала! Ах, да, вы еще сказали, что подобрали меня, как какую-то девку из борделя.  Даже если мое тело уже не невинно и меня вышвырнули как поддержанный мусор, я не давала вам согласия ни на какие отношения. Пускай я девка, но не ваша!

Если честно, мне казалось, что я сейчас ему наговорила полный бред. Просто эмоции переполняли меня. Даже если он ничего не понял, и я не достучалась до него, мне стало действительно легче от этих слов.

Герцог просто молчал, опустив голову, как провинившийся ребенок. Немного поумеря свой пыл, я добавила:

– Мне очень жаль, что так вышло с вашей невестой, искренне и от всего сердца. Где сейчас она?

Герцог печально вздохнул и сказал лишь:

– В монастыре

– Ваши извинения приняты, герцог.

Графиня молча и очень заинтересованно смотрела на нас, ей не хватало только ведерка с попкорном для полноценной картины. Потом Эмили улыбнулась, хлопнула в ладоши, тем самым показывая, что наше показательное выступление подошло к концу. И продолжила свою беседу с герцогом, приглашая и меня в ней поучаствовать. Вот так, обсуждая различные интересы в непринужденной обстановке, мы просидели несколько часов. Тот случай мы больше не вспоминали, и про Джонатана тоже речи не заходило. Как только я пыталась завести разговор о бывшей невесте, Дэвид сразу переводил тему. Он мило улыбался и очень легко и непринужденно общался.