Вперед в прошлое 6

В детской что-то загрохотало, Наташка пулей вылетела из комнаты — еле успел к стене прижаться. Следом выскочила мама, красная и злая. Наташка принялась обуваться, мама развернула ее рывком — сестра упала на задницу, вскочила как на пружинах и заорала:

— Убери руки! Не трогай меня, или я отвечу!

Мама схватила ее за патлы и вытащила в кухню. Встала в двери звездой.

— Пока ты малолетняя, за тебя отвечаю я! Надо — на цепь посажу. Тебе год учиться осталось, ты что же, школу бросишь, раз зачесалось⁈

— Не позволю, — прорычала сестра, схватила кеды и, всхлипывая, ринулась на балкон. — Выпрыгну нафиг! Чтобы твою рожу не видеть!

Побледнев, мама бросилась за ней. Наташка завозилась на балконе — неужто и правда прыгать собралась? Что-то упало, сестра вскрикнула, мама сказала:

— Вообще ополоумела? Ноги хочешь поломать?

— Отпусти! — Наташка взвыла.

И снова возня и грохот.

Что делать? Кто прав, кто виноват? Одно ясно: мама узнала, что жених Наташки — мужчина в возрасте. Или есть отягчающие обстоятельства в виде прогулов?

— Кому ты без ног нужна, дура!

— Ему! Ему я всякая нужна! У нас любовь!

Растащить их по углам или не вмешиваться? Пока я решал, что делать, Наташка вырвалась и босиком вылетела из квартиры с криком:

— Ненавижу!

Уже с лестничной клетки она прокричала маме, которая, держась да бок, приковыляла в прихожую:

— Ты свою жизнь просрала! Хочешь и мою просрать? Не позволю, поняла⁈

Гнаться за ней мама не стала, выбросила на лестницу туфли и сумку с учебниками, упала на диван и закрыла лицо руками, а из-за открытой двери донеслось:

— Все равно! Я! Буду! Счастливой! Никто мне не помешает!

Донеслись торопливые шаги. Хлопнула дверь подъезда, я закрыл входную и уселся рядом с мамой. Она не плакала, а будто окаменела.

— Что случилось?

— Наташка прогуляла целую неделю! Говорит, что то она в театре, то в школе, а сама — с ним! Учительница меня встретила, рассказала, что видела ее с мужчиной, — она судорожно хлебнула воздуха, — с мужчиной лет пятидесяти, на белых «Жигулях».

— Так уж и пятидесяти? Не привирает ли?

Мама вскинулась:

— Если сорока, что это меняет? Он старше вашего отца, а ей шестнадцать лет! Она дурная еще совсем, а он поиграется и выбросит. Хорошо если ребенка не заделает. И вся учеба, вся жизнь — под откос! Она же ведь в театральный хотела! Неужели и сцену бросила? Вот что делать?

— Я с ней поговорю, — пообещал я.

— Не послушает, — мотнула головой мама. — Надо отцу рассказать, пусть посадит… Андрея. Это ж подсудное дело! Совращение несовершеннолетней! Педофилия!

— Отец — оружие последнего шанса… — Я быстро сообразил, что мама вряд ли такое знает и объяснил: — Только в крайнем случае, будет еще хуже.

— Да куда уж хуже! — всплеснула руками мама.

— Сбежит из дома, пойдет бомжевать, затаит обиду. Не надо пока подключать отца. Может, учительница преувеличила, и он не такой уж старый, этот Андрей…

Мама закатила глаза совсем как Наташка и выдала:

— Дело же в другом! Она прогуливает, а он этому не препятствует! Рушит ее жизнь! Ну ты же взрослый человек, с тобой девочка, ну пользуешься, так хоть не губи! Вот что делать?

— Так, главное — не пороть горячку. Сперва я с ней поговорю. Если не поможет, найду ее Андрея, надавлю на совесть, если он окажется невменяемым, припугну отцом.

— Это ведь неправильно, когда девочки — со стариками! Надо что-то делать!

— Полностью согласен, но, если Наташка влюблена… Влюбленный человек — невменяемый, с ним надо осторожно, иначе можно навредить еще больше, понимаешь?

Мама погрустнела и кивнула, скривилась.

— Я не сдержалась. Надо было — осторожно.

Неужели что-то начала понимать? Аллилуйя! Я продолжил объяснять:

— Нравится нам или нет, это уже случилось. Теперь нужно разгребать, но так, чтобы не обозлить Наташку, чтобы она не думала, что мы ее враги.

Мама тяжело вздохнула и задумалась. Я перевел тему:

— Что у тебя на работе? Адвоката я буду искать сегодня-завтра. Как найду, состыкую тебя с ним.

— У меня нет столько денег…

— И не надо. Они есть у меня. То есть у бабушки. Дед приедет — вернет.

Про работу мама как будто забыла, у нее появилась более важная проблема — дочь снюхалась со стариком. Интересно, насколько старик таковым является? Вдруг мужику лет тридцать пять… Да все равно двадцать лет разницы — перебор. «Спать со школьницей — перебор! — вопил опыт взрослого. — Ну раз, ну два, а дальше — о чем?.. И при том, что над постелью нависает тень прокурора. Она ведь ребенок, у нее в голове одни глупости — скучно. Ни один зрелый развитый мужчина с нормальной психикой не спутается со школьницей. Пятьдесят лет мужчины и тридцать — его возлюбленной — уже проще, девушка сформировалась как личность. В шестнадцать еще нет мозгов, а если они и есть, то бал правят гормоны».

Вот только где теперь искать Наташку, чтобы с ней поговорить? Домой она точно в ближайшее время не вернется.

— Если что, я свободна, — сказала мама, вставая с дивана. — Вот только умоюсь, и пойдем покупать дачу. Что от меня нужно?

— Паспорт. Все. Ты ж развелась с отцом?