Вперед в прошлое 6

От такой наглости Джусиха онемела, разинула рот, глядя, как мы рассаживаемся по местам. Естественно, она не подозревала о наличии у нас второго диктофона, но то, что пришли мы не просто так, было ясно, как божий день.

Если бы она была умной, то не повелась бы на провокацию, ничего не предпринимала бы и продолжала вести урок. Да что там, будь она мудрой, зная о первом диктофоне, не стала бы его отбирать и просто не дала бы себя спровоцировать. Увы, те, чья задача — учить детей, не всегда богаты умом.

— Вы чего сюда приперлись? — проговорила она, с подозрением глядя на меня, усевшегося за парту с сияющей Желтковой — чтобы быть поближе к учительскому столу.

— Если делаете назло — ой, зря. Подберезная — вон из класса, предательница.

Инна испуганно посмотрела на меня, я опустил ресницы — иди, мол, будь послушной девочкой. Ее губы задрожали.

— А нам можно остаться? — чуть ли не проорала Лихолетова.

— Можно. Но вы же поняли, что нормальных оценок вам не видать. А тупые типа Желтковой и Заворотнюка могут рассчитывать только на двойки.

Ай, молодец Джусиха, давай, жги!

— Но они же учатся! — воскликнула Гаечка. — Так нечестно.

— А честно было писать оскорбительные эпиграммы? Коллективная ответственность — привыкайте, — зло оскалилась Людмила Кировна, застрявшая в детстве и решившая нас проучить любым способом.

Все правильно! Что ты на это скажешь? Поднявшись, я заговорил, чувствуя, как проводок обвивает шею, будто змея:

— Мы предлагали оптимальный вариант: чтобы мы не терпели друг друга, можно передать класс Вере Ивановне, другой учительнице русского. И мы будем учиться, и ваша нервная система спокойна. Почему бы не сделать так?

— Какой ты умный! — Голос Джусихи буквально сочился елеем, куда, естественно, добавлен яд. — Размечтался! Сделали гадость и думаете, вам это сойдет с рук?

— То есть, вы отказались только радо того, чтобы нас утопить? Разве это педагогично?

— Считай, как знаешь, — отмахнулась от меня она.

Дальше можно было не продолжать, она превзошла себя: и оскорбила учеников, и призналась в непедагогичности.

Голос подала Белинская:

— Не мешай слушать, а.

— На вашем месте я бы сменила школу, — посоветовала нам Джусиха.

Я пошел ба-банк:

— Мы предпочли бы сменить учителя, потому написали жалобы в гороно и просьбы Геннадию Константиновичу.

— Он больше ничего не решает. Написали… да пишите хоть Господу или сатане! Написали они… насмешили!

— Вы хотите сказать, что подкупили начальство? — на свой страх и риск спросил я. — Вы так многозначительно улыбаетесь.

— Ты умный, Мартынов. — Мне показалось, или в ее голосе проскользнуло уважение? — Это ведь ты сочинил эпиграмму?

«А вы — дура!» — крутилось в голове.

— Это было коллективное творчество, — ответил я.

Диктофон под мышкой взмок от пота, все признания мы из нее вытянули, и дальнейший диалог не имел смысла — нас ждали великие дела. Потому я сказал:

— Если мне не светят нормальные оценки, не вижу смысла дальнейшего пребывания здесь.

Все наши как по команде встали и направились к двери. Повинуясь стадному инстинкту, следом направилась Фадеева. Но скорее у нее просто появилась причина прогулять нудный урок. Видно было, что Поповой и Белинской тоже хочется с нами, но что-то их держало.

Вспомнилась сценка из многих клипов, где музыканты идут по улице, поют и танцуют, а к ним присоединяются прохожие.

В коридоре, когда все наши покинули кабинет и дверь закрылась, я вытащил диктофон, прослушал запись: все было четко! Каждое слово слышно. Память взрослого сказала, что это не улика, потому что можно попросить человека с похожим голосом наговорить всякого. Но как дополнение к нашим претензиям пойдет.

Памфилов стал скакать вокруг меня, изображая танцы папуаса, к нему присоединились Плям, Барик, Кабанов и Желткова. Я ощутил себя то ли вождем краснокожих, то ли новогодней елкой.

— Харэ паясничать, — скомандовал я. — Пошли за атрибутикой — и на пикет.

— Шо за пикет? — Фадеева поскребла в затылке, и я вспомнил о живности в ее голове, невольно посторонился.

К ней подошла Желткова и принялась объяснять.

Мы отправились на базу, ключ у Ильи был с собой, но тех, кто не состоит в клубе, мы в подвал не пустили — им точно там понравится, они будут канючить, чтобы проводить время с нами, и обидятся, получив отказ.

Желткова так точно начнет канючить, но я точно уверен, что все проголосуют против нее хотя бы из-за того, что у нее не переводятся вши, и она всех заразит.

Парни вынесли транспаранты, девчонки — рулон обоев и фломастеры для Бориса, он собирался рисовать прямо на месте, если вдруг не хватит плакатов. Илья захватил банку с водой — точно ведь кому-то захочется пить. После уроков приедет Наташка с жвачками, а вот про еду я не подумал. Все ж будут голодными после школы. Но ничего, не сутки ж там торчать, к вечеру разойдемся.

Вооружившись транспарантами, пока свернутыми, мы столпились на остановке. У Памфилова началась фаза активности. Он расхаживал по пустой остановке и выкрикивал лозунги.