Вперед в прошлое 8

— Привет. Вы же «МММ» рекламируете, да?

Парни закивали, синхронно перетаптываясь с ноги на ногу.

— А где тут пункт продажи ваучеров?

Оба так же синхронно кивнули на универсам, и ответил парень, бритый наголо:

— Пока там. Стоит будка сразу за входом, увидишь.

— Спасибо. А как давно пункт открылся? — уточнил я, не особо рассчитывая на ответ.

— Да фиг знает, — дернул плечами одуванчик. — Мы тут толькопятый день стоим.

— Ясно, спасибо.

Я направился к универсаму, вошел внутрь. Парень не обманул: возле входа стоял маленький ларек с эмблемой «МММ», похожий на те, где продавали билеты «Спортлото», весь обклеенный Леней Голубковым, Мавроди и графиком, где вместо цифр — сапоги, шуба, автомобиль. Акции желали купить две замызганные тетушки и школьник, примерно мой ровесник.

Метрах в десяти от ларька работал сварщик, монтировал железный каркас, где угадывался дверной проем. Я пристроился за школьником. Очередь двигалась медленно, женщина-кассир долго объясняла второй тетушке, не решающейся расстаться с деньгами, что акции стремительно набирают в цене, завтра дороже, чем вчера. И дальше в том же духе. Наконец ликбез закончился, покупательница, разинув рот, уставилась на листок с курсом купли-продажи акций, прикрепленный над окошком: покупка 5300, продажа 5350. Смотрится все, как курс обмена валют, и можно рассказать экономически неграмотному человеку, что эти 50 рублей разницы и есть то, что обеспечивает фантастический рост цены акций.

Паренек передо мной приобрел ваучер и понес его перед собой, как флаг, блаженно улыбаясь. Наверное, разбил копилку, все сбережения выгреб.

— Здравствуйте, — сказал я в окошко. — Скажите, а как давно открылся этот пункт купли-продажи?

Наверное, это был самый глупый вопрос, который услышала продавщица, распахнула глаза. Но все-таки ответила:

— Недели три как.

— Спасибо, — кивнул я и удалился, чем привел ее в замешательство.

Значит, в Москве торговля ваучерами началась примерно полтора месяца назад — гораздо раньше, чем я приехал спасать деда. Очень, ну просто чертовски интересно! Значит, я путаюсь в датах, а не реальность так стремительно меняется. А еще это значит, что на обогащение у мамы есть в худшем случае два месяца, в лучшем — четыре. Правильнее ориентироваться на два.

Спросив у прохожего, который час — двенадцать двадцать — я, обходя рынок по дуге, направился к своей остановке мимо стихийных торговых рядом, дивясь ценам. Виноград — в среднем четыреста (нам сдают оптом по 250). Груши — столько же, яблоки так вообще по сотке, но в Москве свои есть, и они дешевые, перепродавать их нет смысла: больше замучаешься все это таскать.

Взгляд зацепился за знакомую фигуру стоящего спиной мужчины, его под руку держала щебечущая блондиночка в беретике и короткой клетчатой юбке и спортивной олимпийке. Мужчина повернул голову, и я узнал отца. Он знатно раздобрел, и на бритом затылке появились складки.

Я мотнул головой — а вдруг показалось? Думал, девчонка, которая ему в дочери годится, случайно его так взяла, скоро она отстранится, будет держать дистанцию, но нет! Папаня положил пятерню на ее задницу и сжал пальцы. Девочка захихикала.

Сердце затарабанило, казалось, в горле, меня захлестнуло возмущение. Первым желанием было поравняться с ними и прямым текстом спросить, как здоровье Анны, не мучает ли ее токсикоз. Но есть ли у меня право так делать? В конце концов, он не матери моей изменяет, а Лялиной, с которой они даже не расписаны.

Женщине, которая от него беременная, и Мартыновых в апреле или мае станет больше, даже если отец не даст ему свою фамилию, и мелкий останется Лялиным.

Стало отвратительно. Вроде бы сын за отца не отвечает и все такое, а чувство, как будто я как-то причастен к его поступкам. Не сходя с места, я проводил взглядом счастливую парочку.

Девчонка висла на моем родителе и щебетала. Он цвел и пах, как бордовая георгина, которую он купил девочке. А ведь мне не за Лялину больше обидно, а за вот эту дурочку — из-за ассоциации с Наташкой. Наверняка мечтает вырвать свое сокровище из лап мегеры-жены. Потом забеременеет и тоже перестанет быть нужной, а алиментов не дождется, сама тянуть будет ребенка.

А ведь скажи все как есть, пытаясь её уберечь — не поверит.

Настроение испортилось. Вспомнился кадр из известного фильма, как мальчик плачет, бьет подушку и орет: «Мой папа — м****к!»

Стоя на остановке, я запрокинул голову, глядя на ярко-синее небо с круглыми облаками с плоским низом, словно их кто-то слепил из ваты и положил на прозрачное голубое стекло. Все-таки как у нас на юге хорошо! Конец октября, а достаточно олимпийки, чтобы не замерзнуть, и то только утром и вечером, сейчас температура точно выше двадцати.

Но еще неделя-две — и на город обрушится ураган небывалой разрушительной силы, который войдет в историю. Будут падать деревья, рваться провода, летать крыши домов, а возле сядут на мель оледенелые корабли, прибитые к берегу штормом. С +20 температура опустится до −10, я помню этот ураган так, словно он был вчера, но точные даты стёрлись из памяти.