Вперед в прошлое 8

Теперь стояла задача на рынке обменять рубли на доллары; если получится, поболтать с валютчиком о скупке ваучеров и расспросить его, слышал ли он что-то про «Славян». Как человек, приближенный к криминальным кругам, он должен быть в курсе, кто есть кто. Не знаю, как себя поведут менты, будут ли оповещать местные группировки, потому открою второй фронт — пусть наши бандюки знают, что конкуренты готовят плацдарм, и готовятся.

На центральном рынке я был в полчетвертого. Первым делом поехал к валютчику — он вместе с напарницей был на своем месте. Стоял на ступенях, заведя руки за спину. С табличкой, висящей на груди, он напоминал разбойника, которого собираются вздернуть.

Но если подойти ближе, становится видно, что никакой это не разбойник, а честный меняла. Его напарница сидела на ящике, поставленном на ребро, и ела жареный арахис — в бумажном кульке, купленный у какой-то торговки семечками.

Меня опередила женщина, обменяла деньги, потом подошел дедок, что-то развернул — видимо, золото — получил деньги и ушел восвояси. И только потом к валютчику подошел я, выгреб рубли, оставив пять тысяч на карманные расходы, протянул ему.

— Давно тебя не было, — сказал он, пересчитывая деньги. — Болел?

— Деду помогал… в Ростове, — ответил я. — Он связки на ноге порвал.

— А-а-а.

Закончив считать, он жестом подозвал напарницу, озвучил сумму, которую она отдала мне: двести тридцать пять баксов.

— Доллар растет, как дурной, — пожаловался валютчик. — Не успеваешь зарабатывать. Только вчера курс был один, сегодня на тридцать рублей больше. Ты правильно делаешь, что скупаешь баксы.

— У меня есть вопрос, — перешел я к делу, распихивая деньги по карманам и часть определяя в рюкзак. — Слышал ли ты что-то про группировку «Славяне»?

Мой тезка почесал лоб.

— Что-то слышал, не помню что. Они ж не местные, да?

— Похищения предпринимателей, разбойные нападения, передел сфер влияния, рэкет…

Павел присвистнул.

— Богатый послужной список.

— Держат в страхе станицы, имеют крышу в ментовке и структуру типа партизанских ячеек. В банду берут только военных, бывших и нынешних, умеющих обращаться с оружием.

— Солидно. К чему разговор?

Я отошел в сторону, позволяя старушке купить пятнадцать баксов, снова приблизился и сказал:

— Они в нашем городе арендовали склад, отжали подвал, где мы тренировались. Что-то готовится. Будь осторожен и предупреди своих.

— Деревенские сюда не сунутся, кишка тонка, — отмахнулся валютчик. — Видимо, ты ошибся.

— Если бы…

К валютчику подошли три торговки, он вскинул руку:

— Все, занят. Подходи позже. А лучше не морочь голову.

Только отойдя на приличное расстояние, я вспомнил, что хотел поговорить насчет ваучеров. Как бы так организовать их скупку на взаимовыгодных условиях? Я покосился на валютчика, он подозвал напарницу и что-то оживленно обсуждал с торговками. Что ж, позже — значит позже. А пока схожу посмотрю, как там у наших идет торговля, они как раз должны закругляться.

Одноклассники расположились, кто где нашел место. Самые проходимые точки были выкуплены перекупами, и ребята расположились на удалении друг от друга. Димоны разделили жвачки, Минаев стоял ближе к центральному входу, тому, где работал валютчик, Чабанов — у самого выхода, возле торговки заколками и старушки с яблоками и грушами из собственного сада.

Наташка выпросила место на краю торгового места, где пожилая армянка продавала виноград и бананы.

Взрослый я заметил, что во все времена их цена неизменна и составляет один доллар плюс-минус немного. Кивнув сестре, я уточнил этот момент у армянки. Оказалось — девятьсот девяносто рублей. Что и требовалось доказать: почти доллар! Безумно захотелось банан, но жаба сжала горло ледяными лапками.

И сразу же подумалось, что я попробую бананы только на свое восемнадцатилетние именно из-за их дороговизны. Потому попросил взвесить четыре штуки, да поспелее, желтых в крапинку: мне, Наташке, Борису и маме. Подумав, купил еще и пятый — бабушке, наверное, ей приятно будет.

Наташка вытаращила глаза и пустила слюну, взяла банан из моих рук, осторожно отогнула шкурку, отщипнула кусок, отправила его в рот и зажмурилась от удовольствия. Еще отщипнула кусок, снова зажмурилась, не заметив, как к ней подошла модница в джинсовой мини-юбке и с колготками, зашитыми в двух местах, купила такие же, в сетку, и понесла, как флаг.

— В сутки по две с половиной тысячи чистыми выходит, — отчиталась Наташка. — Иногда три с половиной.

— Надо подумать, как увеличить доход, — сказал я, махнул рукой. — Давай, дома увидимся.

Хотелось посмотреть, как там Гаечка, и кто торгует, она или Алиса. Саша стояла в овощном ряду. Она торговала носками, резинками и заколками для волос.

— Как у тебя? ­— крикнул я издали.

— Да нормально, — пожала плечами она. — Я подумала, может, еще ручек и карандашей взять?

Дождавшись, пока я подойду, она прошептала:

— А если помад всяких, духов. — Она, кивнула на тетку, стоящую напротив и левее. — Вот у нее косметику гребут совковой лопатой!