Вперед в прошлое. Возвращение пираньи — 2

В конце концов у Мазура зародилось стойкое подозрение, что оператор работает именно так умышленно: очень уж долго он старательно показывал лица. Ни одного, сведенною фанатизмом или искаженного злобой: открытые, радостные, доброжелательные лица парней и девушек, ясные, умные глаза... И снова можно вспомнить, что даже дон Астольфо, отнюдь не ангел кротости, никогда не бросал на таких полицаев с дубьем — очень уж неприглядное было бы зрелище, которое не преминули бы заснять иностранные репортеры И уж тем более Васкес никогда на такое не пойдет.

Плохо только, что вслед за ясноглазыми, как показывает опыт последних лет, всегда приходят другие А порой случается и так, что кое-кто из таких вот ясноглазых девочек наполняет бутылку бензином, и они с пылающими фитилями летят в окна, и заживо горят совершенно неповинные люди...

— Что у них написано на плакатах7 — спросил Мазур.

— Названия учебных заведений, — сказала Белль. — Два университета, институты, лицеи... Здесь только студенты и старшеклассники, со всей Месаудеро...

Вот и попробуй не то, что колотить их дубинками, а просто разгонять тычками, подумал Мазур. Проходили, как же ОНИЖЕДЕТИ!

На ступенях постамента памятнику адмиралу появилось несколько молодых людей, стали устанавливать динамики. Олин из них, совсем молодой, в очках в тонкой золотой оправе, с лицом студента отличника взял микрофон. На плошали воцарилась совершеннейшая тишина, и он заговорил — спокойно, рассудительно, не повышая голоса, без всякой аффектации, словно отвечал на экзамене.

— Белль, переводи! — воскликнул Мазур.

— Он говорит... он говорит, что в мировой истории не считать примеров, когда ощутившие себя отдельными нациями, отделялись от другой нации, господствующей. Эстадос Юнидос отделились от Англии, Латинская Америка — от Испании и Португалии, Куба и Филиппины — от Испании, Словакия от Чехии, Аба... Абхазия и Осетия — от Грузии.

Эрудит, зло полу мал Мазур. Отличник, даже Абхазию с Осетией знает, ботаник.

Белль сердито сузила глаза:

— В общем, он рассуждает чисто теоретически. Приводит многочисленные примеры. Ни разу не упомянул Санта-Кроче и Месаудеро, не сказал ничего, что противоречило бы закону... Но куда он клонит, понять совсем нетрудно...

Очкарика сменила очаровательная девчонка в красивом розовом платье, с улыбкой кинозвезды принялась что-то горячо говорить. Белль прилежно переводила:

— У нее есть мечта — жить в стране, где все близки друг другу, как братья, где все объединены общими идеалами и верой... Лирика, в общем. И снова — никакой конкретики...

— Ладно, хватит, — проворчал Мазур. — И так все ясно. Лирика, романтика, и совершенно не думают, что...

Он замолчал, взял со столика мобильник, засвиристевший мелодию из какого-то романсеро. Номер высветился насквозь незнакомый, но Мазур ответил. Послышался уверенный мужской голос, кажется, немолодой:

— Я имею честь говорить с сеньором адмиралом Мазуром?

Произнесено это было на хорошем английском.

— Имеете, — кратко ответил Мазур.

— Когда-то мы были знакомы, во время вашего первого визита в нашу страну. Я не настолько полон самомнения, чтобы думать, будто вы все эти годы помнили мою скромную фамилию, поэтому представлюсь сразу: Себастьяно Авила.

Вот уж кого Мазур никогда не забывал... Человек не из тех, кого забывают.

— Я вас помню, дон Себастьяно, — сказал он. —- Честное слово. Рад слышать, что у вас, судя по голосу, все отлично.

— По крайней мере, не так уж скверно... Сеньор адмирал, мне очень хотелось бы с вами встретиться по крайне серьезному делу. Которое напрямую касается и меня, и вашей... службы. Поверьте, это очень серьезно, и смею полагать, важно для вас. Когда вы могли бы найти для меня время?

— Я мог бы приехать прямо сейчас, если вас это устраивает, — сказал Мазур, не раздумывая. — У меня сегодня свободный день, а что будет завтра и как меня закрутят дела — совершенно неизвестно...

— Великолепно, — сказал Авила. — Я сегодня весь день пробуду дома — как и большую часть времени, увы. Проклятая старость... Запоминайте адрес. Буду с нетерпением ждать.

— Какие-то дела? — спросила Белль, когда он отключил телефон. — Вы говорили, что сегодня будете совершенно свободны...

— Неожиданно позвонил один старый знакомый... по прошлому приезду, — сказал Мазур. — Оказывается, у него ко мне какое-то серьезное дело. А человек это такой, что словами «серьезное дело» не разбрасывается...

— Я могу его знать?

— Вполне возможно, — сказал Мазур, решив, что прежняя секретность уже давно устарела. — Это генерал Чунчо.

— Кто? — с искренним недоумением посмотрела на него Белль.

Что называется, Sic transit gloria mundi[12], с некоторой грустью подумал Мазур. Вопрос немыслимый двадцать лет назад — в особенности в устах сотрудницы контрразведки. Еще одна живая легенда ушла в небытие — далеко не в первый и уж, безусловно, не в последний раз

— Был такой генерал... — сказал Мазур.

— Ты поедешь?

— Непременно. Я же говорю, это не тот человек, который шутит словами «серьезное дело».