Вперед в прошлое. Возвращение пираньи — 2

- Нет, — сказал Мазур. — Сказал, три-четыре дня, может, чуть побольше. Ты же мне так и сказал.

— Ну вот, — сказал Лаврик. — И повез ее твой парень не в родительский дом, а на авенида Торредилья. Он там с полгода квартирку снимает, где и радуются жизни, пока родители думают, что любимое чадо на симфоническом концерте или в музее. И сейчас, чует мое сердце, зависнут там на пару дней — когда еще такой случай представится? Так что я им только хорошо сделал. Утешит он ее по высшему разряду. Парень, между прочим, весь в тебя, хотя и западает не на синеглазую блонду, а на кареглазую брюнетку... Ну, а твоя Белка все спокойней перенесла — хотя, конечно, и ее сегодня ты должен утешить по полной... Белка, ты давно должен был подметить, девочка с характером. И совсем недавно уже была раз под гораздо более опасным огнем. И во время того переворота, между прочим, весь день у окна с автоматом простояла — когда флотская контрразведка забаррикадировалась у себя в управлении и приготовилась отбиваться, если и к ним полезут. Вот такие дела. Ну что было делать? За тобой могли на курорте и следить, желающих хватает. Адмирал, начальник одного из самых секретных отделов и его адъютант —- довольно подозрительно. А вот если с ними еще морской кадет и его подружка-аристократка, не имеющие отношения к спецслужбам, — дело другое. Веселая компания на отдыхе... Ну, перестал дуться?

— Перестал, — все еще не без угрюмости сказал Мазур. — Но вот какого черта ты еще и Эстелку под колпак брал?

— А я не ее брал, а твоего парня, — сказал Лаврик. — Понимаешь, когда месяц назад стало известно, что именно тебя сюда посылают, я на всякий случай прошелся по твоим старым контактам. Ну, мало ли какие встречи могут случиться... Вот и узнали и про Ольгу, и про твоего парня. — Он прищурился. — А что касаемо сволочизма... Ну да, я иногда жуткая сволочь. Когда дело требует. А бывает и по-другому. Не забыл еще живописный островок в Карибском море? Не тот, где мы обезьянского президента от переворота спасали, а тот, где американскую подводную лоханку сперли? Были нежелательные свидетели, аж несколько человек. И один сверхрадикальный товарищ предлагал для пущей надежности грохнуть их смертоносной отравой, в чем его поддерживал кубинский компаньеро, тоже не сентиментальный. И исключительно дядя Лаврик, — он ткнул себя большим пальцем в грудь, — придумал выход, когда все остались живы и здоровы. И твоя очередная синеглазая блонда, которая сейчас кинозвезда с охапкой «Оскаров», и потешный старик лорд Джадд, и все прочие... Помнишь?

— Помню, — сказал Мазур.

— Ну и ладушки, — глаза Лаврика стали жесткими. — Болтология кончилась. Затянулось у тебя блаженное безделье с шатаниями по увеселительным заведениям в компании очаровательной блондинки. Начинаем работать плотно. Постороннее побоку, соберись в темпе. Опыта тебе не занимать.

Первое и единственное, что ощутил Мазур — нешуточную радость. Оттого, что кончилась неопределенность и неизвестность и началась работа...

— Итак, — уже совершенно другим голосом сказал Лаврик. — Ты своими глазами, как несколько человек до тебя, включая меня, грешного, убедился: серьезной береговой обороны в тех местах организовать нельзя. Местность не позволяет. Снесут любую оборону артиллерийским огнем с кораблей, и не только — в составе эскадры, выделенной для операции «Кальмар», еще и два ракетных фрегата класса «Хоул». И, кроме той авиаподдержки, что нагрянет с севера, за пределами территориальных вод будет отираться еще и авианосец. Чтобы не допустить высадки, остается одно — мины.

— Но тральщики...

— Обсерутся тральщики, — сказал Лаврик. — Наша эскадра подойдет только завтра — ну, это не страшно, у нас примерно неделя в запасе, а то и побольше. Зато в порту уже три дня стоит мирный такой океанографический кораблик типа незабвенного «Сириуса» — с потайным шлюзом для выпуска аквалангистов... Ага, не удивляйся. Не все в свое время порезали на иголки и обменяли на «Сникерсы». И в трюме у этого мирного океанографа — ровным счетом тридцать «Ракурсов». Как тебе?

— Так это ж совсем другое дело! — воскликнул Мазур.

Действительно, «Ракурс», скорее подводная крылатая ракета, чем традиционная мина — штука страшная. Лежит себе на морском дне в контейнере, который не обнаружит ни один современный тральщик — а, получив команду, оживает и прет к цели, в отличие от торпеды, глубоко под водой. Когда его засекут, будет слишком поздно, времени не останется на то, чтобы перекреститься...

— Если ничего другого не останется, ты с местными ребятками их живописно разложишь на дне, — сказал Лаврик. — Они, как меня заверили, подготовлены хорошо, справятся. В своих территориальных водах можно делать все, что угодно. Это у янкесов положение будет склизкое. Согласно международному праву, действия военного корабля, вторгшегося в территориальные воды другой страны без объявления войны, приравнивается... К чему?