Вперед в прошлое

– Да ладно? – завопила Дианка так громко, что окружающие оглянулись на нас с недоумением. Понизив голос, подруга спросила: – А ты откуда знаешь?!

– Оттуда. Почему, как думаешь, я всю ночь в отделении провела? Почему показания давала? – И, не дав Дианке завопить еще громче, поинтересовалась: – А ты знаешь, в какой комнате живет Машка Сырцова?

– В нашей общаге на третьем этаже, я была у нее несколько раз… а что?

– Идем навестим Машку.

– Зачем?

– Хочу с ней поговорить.

– У нас сейчас лекция по криминальной психологии. Первая лекция в этом семестре. Ты помнишь, что нам рассказывали про препода? Он – настоящий зверь. – Ди хмурилась, любопытство в ней боролось со здравым смыслом.

Кстати, психолог и впрямь зверь. Зачет был незабываемым, каждый садился напротив преподавателя и назубок отвечал все термины, определения. Без подготовки, без времени на раздумья. Но результат определенно был: прошло много лет, а я до сих пор помнила все лекции. Это вообще был мой любимый предмет, а зверский психолог мне нравился. И я не сошла с ума на ровном месте, хоть одно небольшое доказательство в пользу моего здравомыслия имелся. Эти самые лекции.

– За пропуск первого занятия препод точно запишет нас в преступницы. Слышала, он никого не отмечает, но всегда помнит, кто прогулял. Память феноменальная! – продолжала канючить Дианка.

Тоже правда.

– Хорошо, – сдалась я. – Ты иди на психологию и прикрой меня, а я – к Машке, только объясни, как ее найти.

Дианка выдала подробные инструкции по поиску Машкиной комнаты и, переборов любопытство, упорхнула учиться. Я же отправилась к Машке. Пока шла, человек десять ткнуло в меня пальцами, еще пятеро поздоровались с самыми гнусными улыбочками на лицах. И еще один парень признался, что без ума от моего поступка.

Машкину комнату я нашла без труда. Кажется, я даже была здесь пару раз в прошлом. Стучать в дверь пришлось раз пять, причем пятый раз я уже грохала кулаком не переставая. Еще немного, и на помощь руке пришлось бы подключить еще и ногу, но дверь неожиданно распахнулась. Машка, с волосами дыбом, заплаканная и отекшая, выплыла наружу.

– Привет, – тихо сказала я. – Можно войти?

Она молча открыла дверь шире, приглашая, потом так же молча закрыла ее на замок. Пройдя вперед, я оказалась в небольшой комнате с двумя кроватями, внушительным письменным столом со множеством полок и ноутбуком. На большинстве полок красовались любовные романы, а вовсе не учебники, остальные же были заняты провизией вроде печенья, конфет и мармелада. Был даже вафельный торт. Похоже, девчонки любили коротать вечера за чтением романа со сладостями.

– Давно вернулась? – спросила я, подумав, что заявиться сюда через несколько часов после ночных событий – идея так себе. Возможно, разговора у нас не получится вовсе.

– К-который час? – в своей заикающейся манере спросила Машка.

– Почти девять.

– О-они отвезли меня часа в ч-четыре, чтобы я отдохнула. М-мне трудно было о-отвечать дальше на вопросы, и… м-мне предложили поспать. Я то и-икала, то п-плакала. Но так и не п-поспала.

– То есть, тебя еще вызовут?

– Д-да, в-вечером.

– Ты не против поговорить со мной?

– Нет, я… я боюсь о-оставаться одна, если честно. Мне… мне немного не по себе, к-когда я думаю о том, что случилось.

– У тебя есть чайник? Может, ты сделаешь нам по чашке чая? – предложила я. Если честно, Маше не мешало бы выпить чего покрепче, но чай тоже сгодится. К тому же, беседа за чашкой чая всегда представлялась мне более доверительной.

– Д-да, конечно.

Трясущимися руками она включила электрический чайник, достала две непромытые чашки и бросила в каждую по использованному пакетику. Я заняла место справа от стола, Маша села напротив, поставив между нами коробку с конфетами. Когда чайник вскипел, я жестом предложила ей сидеть и разлила кипяток сама. Со своим тремором она точно нальет все мимо, а у меня и так руки из мясорубки. Не хотелось бы к асфальтной болезни заполучить еще и кипяточную.

– Ты жила с Крис? – начала я минут через пять, в течении которых мы сидели в тишине и Сырцова пялилась в кружку, обхватив ее двумя руками.

Машка кивнула.

– Ее вещи уже… полиция уже была здесь?

Опять кивок.

Я еще раз оглядела комнату: места так мало, что обыск явно не продлился долго. Интересно, они что-нибудь нашли? Подумав, я спросила об этом Машу.

– Н-нет, я так не думаю. То есть, не знаю, мне никто ничего не г-говорил.

– Слушай, я понимаю, тебе трудно об этом говорить, сама всю ночь отвечала на вопросы, но… мне важно знать, что вчера произошло с Крис, хорошо? И…

– Я поняла, просто… Это невыносимо, понимаешь? Я… я до сих пор не могу осознать, что ее больше нет, не могу ни о чем думать, – она мелко задрожала и сжалась в комок, борясь с очередной порцией подступающих слез. – У нее… у нее было столько планов, столько идей, и… как т-такое могло произойти с ней? Это… это какое-то недоразумение, недоразумение! Это несправедливо.

– Несправедливо, да.

Мне тоже хотелось зарыдать.

Но я стряхнула с себя это желание, сосредоточилась на разговоре: