Вперед в Ссср (СИ)

Некоторые из ответственных товарищей оправдывают потакание мещанским инстинктам - "эффективностью", что так легче получить результат. Да, материальное поощрение может быть стимулом - но также бесспорно, оно наносит огромный вред воспитанию коммунистической духовности. "Если завтра война, если на нас нападут империалисты" - и никто не видит, что мы уже льем воду на их мельницу, даже без войны превращаясь из строя коммунаров в толпу мещан. Так нужно ли нам все построенное такой ценой? Не выйдет ли, что наша атомно-ракетная "линия Мажино" окажется бесполезной в руках развращенных, изнеженных обывателей? И лучше будет, быть менее готовыми материально, "пусть будет даже еще один сорок первый" - но наша моральная стойкость окажется столь же крепкой?

Для тех, кто устроил надо мной судилище, ответ очевиден. Я не знаю, действовали ли они из потакания обственому мещанству, или как сознательные враги - пусть это квалифицируют те, кому положено. Но эти современные "клопы" - "за что воевали! Желаем .чтоб теперь мой дом, это полная чаша!" - оправдывают свои поступки тем, что "линия Партии дозволяет" и даже "товарищ Сталин ничего против не сказал". Я обращаюсь к вам, товарищ Сталин, как коммунист к коммунисту - дайте этому гнусному явлению верную коммунистическую оценку! Иначе коммунизм будет побит обывательским болотом.

Умираю коммунистом. О.А.Нелин.

Резолюция на документе. Тов.Пономаренко! Внести предложения, что с такими делать.

Валентин Кунцевич.

Кто воевал, имеет право у тихой речки отдохнуть. Так кажется у Маяковского?

И как там дальше - иду к реке, иду к обрыву, и с этой мирной высоты... Река и обрыв в наличии - Ленинские Горы над Москвой-рекой, место красивое. Мы тут в первое послепобедное лето гуляли, наш отец-Адмирал, Юрка со своей итальяночкой, и я тоже. И Она - та, кто со мной никогда не будет. Поскольку "другому отдана", и не просто "век ему верна" будет, но и искренне любит. Даже не знает, наверное, что я, как краском Иван Варава из неснятого пока здесь фильма "Офицеры" - "Любочка, у меня нет никого кроме вас". И не узнает. Вот провалиться бы мне снова в прошлое - в иную реальность. В год сорок четвертый, до того как Она погибнет, двух недель до освобождения не дожив. У меня личное немецкое кладбище за три сотни - будет хоть пять! А вдруг сбудется, если сильно этого желать - когда тут меня убьют, я там в кого-то вселюсь, как в фантастических книжках про "попаданцев"?

-Валечка! С тобой все хорошо?

Красивая девушка, рядом со мной, в лицо мне заглядывает, с тревогой. Машенька, из нашего госпиталя, "красавица, комсомолка, спортсменка". И, сильно подозреваю, анечкин кадр, даже пластика выдает, чем-то таким "от смоленцева" девочка занималась - ну а я из всех, кто из 2012 года попали, последним "неокольцованым" хожу. И ясно, что никакой посторонней и непроверенной к носителю одной из высших тайн СССР, подойти не дозволят. Сам был свидетелем, как еще тогда к офицерам "Воронежа" таких вот проверенных и надежных, из команды анечкиных "стерв" подводили - без всякого принуждения, боже упаси, просто познакомиться, ну а дальше, если будет совет да любовь, хорошо, а не, то кандидатуру сменить (кажется, при царе этой работой особые женщины "свахи" занимались). Сейчас же знаю точно, что тот девичник, который Аня с Лючией под своей "советско-итальянской модой" собирают, меж собой в разговоре они же называют "клуб образцовых советских жен". Умом понимаю, что может и правильно - чтобы никакие "боннер" наших ответственных товарищей с пути не сбивали. Но не хочется, чтобы твоя жена после кому-то докладные писала на тебя! Потому и хожу пока что свободным. Благо и работа способствовала - до пятидесятого, из всех наших я был самым "выездным", защищая интересы СССР и внутри его границ и вовне его.