Впереди Авангарда

– Потому что я почти не человек.– Улыбнулся Иван.– Я из волшебной сказки персонаж. Сатана же меня из неё изъял на время. Чтобы я тут волшебно почудил лет тридцать. Думаете я сам придумал – коммунизм строить? Они, бляха. Моими руками чтобы был он установлен. Зачем это им – не знаю. Не говорят, а одно заладили, что потом разрушить его хотят. Ну, так тогда сами бы и строили. Как феодализм давным – давно, как капитализм, социализм. Сварганили же всё сами. Потом что – то оставили, что- то прикрыли. И социализм прихлопнут скоро. Не нравится вроде им. Ну, не понимаю я тут. Зачем делать, чтобы потом ломать? Ну, да ладно.

Посидели они в таком режиме пару часов, да разбежались. Отец Симеон в обновлённый храм свой, красивый изнутри и снаружи. Где уже не жили те, кто прятался от социалистической суровости, от жен, не получающих алименты, да и бездомные разбежались. Всем же дома дали! В храме- дурдоме уже не косили под кретинов лихие ребятушки, нашедшие тут самое потаённое безопасное место, куда не заглядывала милиция. Дурдом исчез, а новый и не строил никто. Психам при коммунизме – то откуда бы взяться?

Во всей области сплошь чистые помыслами и здравые рассудком граждане.

Иван побрёл в родительский дом. Не хотелось ему. Чувствовал что в их доме коммунизма нет и не будет. Во первых- батя, арматурщик с железобетонного, на закрытый завод не ходил как двадцать лет подряд и это его довело до приступов ненависти к коммунизму. Он любил быть арматурщиком. Как, собственно и королём Норвегии, которому этот коммунизм был пугалом и раздражителем устойчивой королевской психики. Маманя- королева Норвегии и тоже арматурщица этого завода тоже счастлива не была. Править страной ей нравилось меньше, чем гнуть станком рифлёные стальные прутья. Ну а главная заноза – братовья. В Норвегии работать принцами им нравилось. Но параллельно они находились и в Зарайске, клепали на мясокомбинате редчайшие деликатесы. Сами их тырили и приторговывали втихаря через испытанных в боях с ОБХСС и МВД дружков.

Коммунизм год назад в Зарайске возник внезапно как чирей на неудобном месте. Ликвидировали обком партии, а, естественно, и цех «обкомпищепром». Братья пытались даже покрыться сединой с горя, но передумали и решили просто и грубо наказать виновного. Строителя коммунизма брательника Ивана- дурака из той же, кстати, сказки, что и вся их семья. В доме было пусто как в батиной голове после празднования тринадцатой, премиальной зарплаты на заводе. Всё пространство в хате было занято только не очень свежим воздухом, поскольку горько отмечали в семье нападение беды «столичной»водкой из запасов. И карбонатом да национальным деликатесом «карта» оттуда- же.

Сначала они семейным хором настучали Ване по голове и рёбрам, отшлёпали Ваняткой все четыре стены нового железобетонного особняка в три этажа, после чего налили ему стакан, заставили его вылить всё в рот одним махом и не дали закусить.

– А теперь ты, козёл сказочный, разъясни их Величествам – на кой хрен ты бросил семью в пропасть нищеты и бесправия?– Вежливо попросил брат Вова.

– Да идите в универсальный новый магазин, ткните пальцем во всё, что хотите, и вам его привезут, поставят, повесят, развернут, подключат и забьют хоть три холодильника такой жратвой, какой, Ваше Величесто, господин Олаф пятый, у вас и во дворце не пахло сроду. Хоть страна, конечно, не бедная. Машины вам всем подгонят – на каких в магазине глаза остановятся. И причем, бляха, без денег! Бесплатно всё! Мечта всего человечества- жить и всё иметь даром. Сейчас она только у нас в области сбылась. Вот пойдите! – Разгорячился Иван, побитый крепко, но аккуратно. Чтобы мог двигаться, думать и на вопросы реагировать правильно.– Вы, получается, нарочно обиженками прикинулись и не взяли ничего. Чтобы мне отомстить?

– Нам не надо бесплатно.– Рявкнул брат Миха.– Мы привыкли к деньгам. У нас их девать некуда. Что, тоже в коммунизм тебе сдать, чтобы вы кому попало накупили на наши капиталы роскоши? Или сжечь? А может сжевать их как коровы сено? Так лет десять жевать будем все разом. Денег – то королевских – горы, да и мы на мясокомбинате имели как министры. А батя с маманей каждый месяц на железобетонном премии получали. Ты что натворил, Ванёк- дурачок? Ты нас сравнял с землёй. Или с бывшим бичом вокзальным Алёхой – Вохой. Это который окурки с перрона собирал, жрал объедки в столовых, когда пускали его, а больше трёх рублей сроду в руках не держал.

Так теперь у Алёхи- бича домина двухэтажный, баня с бассейном, а филе лосося он в окно выбрасывает кошкам. В самого не лезет уже. Пианино у него, два телевизора. Один на кухне. Мебель как у председателя нашего горисполкома. За что ты его уравнял с нами, доходягу, пьяницу и дармоеда, который бичует, потому, что работать не умеет нигде?