Впереди вражеский берег

Тем временем итальянцы неожиданно для себя обнаружили, что война — не такая уж веселая штука. В Греции их отбросили назад по всему фронту. Маленькие отважные греки даже захватили город Аргирокастро [8]. В Ливии войска генерала Уэйвелла начали контрнаступление, которое развивалось очень успешно. Сиди-Баррани и форт Капуццо были захвачены через несколько дней, итальянцы охотно сдавались в плен тысячами. В результате Муссолини попал в сложное положение. Даже внутренняя политика начала давать сбои, и он отправил в отставку маршала Бадольо.

Каждую ночь, если только погода была относительно неплохой, появлялись фрицы. Они пытались уничтожить Британию, город за городом. Мы еженощно поднимались в воздух, до боли напрягали глаза, вглядываясь в темноту за лобовым стеклом кабины — и ничего не видели. Хотя однажды мне все-таки повезло. Мы подумали, что это «Бленхейм». Так как Робин Майлс тоже находился в воздухе, мы решили его хорошенько пугнуть. Я подкрался снизу и включил полетные огни. И тут же я начал давить кнопку спуска, забыв о предохранителе, но было уже слишком поздно. В луче моего прожектора отчетливо мелькнул характерный силуэт Ju-88 и Железный Крест на фюзеляже. А затем немец пропал, прежде чем я успел сделать хотя бы выстрел. Немецкий пилот бросил самолет в крутое пике. Я молился, чтобы он из этого пике не сумел выйти, однако мои молитвы не были услышаны.

Ближе к концу года я все-таки получил шанс сбить свой первый вражеский самолет. Это был один из самолетов-осветителей, круживший над Гуллем. Я отчетливо видел его, так как из открытого бомболюка одна за другой вылетали осветительные ракеты. Я так волновался, что не сумел хорошо прицелиться и промазал. Тогда он поспешно сбросил остатки своего груза в Хамбер и скрылся, и я приземлился, очень довольный сам собой. Было ясно, что я плохой стрелок, но, по крайней мере, начало было положено.

Глава 11. Вечерние дежурства

Начало года было примечательно плохой погодой. Все в Линкольншире запомнят густой туман, который лежал на земле почти три недели. За весь месяц нам удалось совершить только один ночной вылет. Бомбардировщики сумели нанести тяжелые повреждения «Шарнхорсту» и «Гнейзенау», стоящим в Бресте, но садиться им пришлось совсем не на тех базах, с которых они взлетели. Когда я следил, как они пролетают у меня над головой, признаться откровенно, я очень хотел бы оказаться на борту одного из них. Однако у нас было более чем достаточно своей работы, так как фрицы не теряли времени попусту. Они использовали густой облачный покров, чтобы пробраться, укрываясь за ним, в небо над Англией и сбросить бомбы на любую подвернувшуюся цель. День за днем мы пытались перехватить, их на обратном пути. Очень часто такое патрулирование уводило нас далеко в море, иногда к самому голландскому побережью. Но самое большое разочарование нам приходилось испытать, когда противник немедленно скрывался в туче, если его стрелок замечал наш самолет. Эти постоянные туманы очень дурно влияли на мораль, мы все ходили нервные и злые.

Чтобы хоть немного приподнять дух эскадрильи, командир решил устроить небольшую вечеринку в здании мэрии Линкольна. Все было организовано по высшему классу. Поэтому нет нужды упоминать, что вечеринка прошла очень успешно — даже для тех, кто надрался и кого пришлось под руки вытаскивать из зала. Единственным серным пятном осталось то, что вечеринка произвела не слишком хорошее впечатление на Комитет по охране порядка, который заявил, что больше подобных вечеринок в здании мэрии не будет.

В феврале погода улучшилась, и эскадрилья начала готовиться к серьезной работе. Новые «Бофайтеры» исправно поступали в эскадрилью. Был введен новый метод руководства полетами, с помощью которого мы могли посадить истребитель на хвост бомбардировщику. А наши ученые изобрели еще одну новинку. Это было очень секретное оружие, рассказать о котором нельзя до окончания войны. С этим устройством должны были работать два человека — пилот и наблюдатель. Пилот был обязан «рулить» строго по приборам, а наблюдатель в это время сидел сзади и вертел рукоятки. И тогда колеблющиеся стрелки приборов могли «показать» ему летящий впереди вражеский самолет.

Чтобы лучше организовать тренировки, мы взлетали парами и проводили в воздухе по несколько часов, имея на борту по 3 оператора, которые сменялись через час. Сначала операторы вообще не представляли, что должны делать, но мы проявляли образцы терпения, и спустя некоторое время они начали справляться со своими обязанностями. Учеба продолжалась каждый день и каждую ночь в течение двух месяцев.

Тем временем фрицы продолжали свои налеты, и учеба стала проводиться параллельно с боевыми операциями. Каждую ночь 6 пилотов нашего звена дежурили в маленькой грязной хижине — центре управления полетами, ожидая приказа взлетать.