Вперёд в Прошлое, или Туда, но не обратно

Далее послышалось чьё-то сбивчивое бормотание, но я не смог разобрать ни слова. Затем первый голос продолжил:

– Теперь ты приходишь ко мне и говоришь: «Господин Леонкор, сотвори суд справедливости». И даже в этой твоей просьбе не чувствуется уважения ко мне. Ты не предлагаешь мне своей дружбы. Ты входишь в мой дом и говоришь: «Я заплачу тебе, сколько ты запросишь». Нет-нет, я не обиделся, но разве дал я тебе повод относиться ко мне с таким неуважением?

Послышался скрип стула, и второй голос опять что-то замямлил.

– Уже недолго осталось, приготовься, – сказал рыжебородый стражник, – а мне пора возвращаться ко своим делам. Удачи тебе, путник.

– Ага, спасибо, – поблагодарил я.

После того как он удалился, из дверей выскочил толстый мужик и, прикрываю руками раскрасневшееся лицо, поспешил вниз по лестнице.

– Пригласите следующего, – раздался всё тот же голос.

Глава 18

Я шагнул в раскрытые двери, которые тут же закрылись у меня за спиной.

За широким столом сидел пожилой седовласый мужчина в богатых одеждах.

– Подойди ближе, – сказал он, не сводя с меня глаз. Когда я подошёл, он протянул мне руку почему-то ладонью вниз.

– Андрей, – сказал я, пожимая её.

– Леонкор, – чуть помедлив, ответил глава города. – Присаживайся.

Я сел.

– Итак, если верить твоим словам, ты в одиночку победил банду Грызунов. Но, опять же, если тебе верить, дочь Бона они не похищали, а инсценировали похищение по его же просьбе. Я верно излагаю?

Я кивнул.

– Раз так, то у меня к тебе всего один вопрос: с чего я должен тебе верить?

– А почему бы нет? – стушевался я.

Леонкор минуту оценивающе смотрел на меня, затем подошел к двери и приказал стражникам:

– Приведите Бона.

– Признаюсь, – продолжил он, обращаясь ко мне, когда вернулся за стол, – пленённые тобой Крот и Хорёк подтвердили твою историю. Одного не могу понять, зачем это понадобилось самому Бону?

– Ну, это ты уж у него сам спроси. Может быть, он сам свою дочку убил, а потом решил всё на похитителей повесить.

– Нет, – сверкнул глазами глава города, – Бона я знаю давно, ради своих дочерей он пойдёт на что угодно. И уж точно ни за что на свете не причинит им вреда.

– Так у него их несколько?

– Двое близнецов. Жаннет и Тереза. Их мать умерла при родах, с тех пор Бон один воспитывал девочек.

Он немного помолчал и добавил:

– Пропала Жаннет.

В двери постучали, и на пороге появился тощий лысеющий мужичок среднего роста, босой, в грязных штанах и дырявой рубахе.

– Заходи, Бон, – сказал Леонкор.

Тот неуверенно подошёл к столу и встал справа от меня.

– Вызывали, господин Леонкор? – спросил он и покосился на меня.

– Брось ты этого «господина». Мы знаем друг друга уже много лет. И между нами никогда не было секретов или недомолвок. Я всегда мог рассчитывать на твою дружбу, а ты всегда мог рассчитывать на мою. Поэтому скажи мне, старый друг, что случилось с Жаннет?

Бон открыл было рот и хотел что-то сказать, но вместо этого разразился рыданиями. Когда он смог совладать с собой, он сквозь слёзы сбивчиво поведал нам:

– Я не хотел… но Тереза… я лишь защищал свою дочь.

Леонкор встал и повернулся лицом к окну, расположенному за столом. Могильщик окончательно взял себя в руки и продолжил:

– Я любил своих дочерей одинаково, воспитывал обеих по всем правилам, но ещё в детстве девочки сильно отличались друг от друга. Жаннет легко находила язык с соседскими детьми, её любили взрослые. Она была добрая, весёлая и жизнерадостная, в её присутствии комната будто бы заполнялась солнечными лучами. И хоть внешне дочки выглядели одинаково, Тереза была не такой. Она ненавидела Жаннет за всеобщую любовь, а всех остальных за то, что не обращали внимания на саму Терезу. С годами, правда, эти различия и разногласия сошли на нет. Тереза стала казаться такой же весёлой и беззаботной, как и её сестра. Как же я был слеп! Всё это время она лишь притворялась, втайне не переставая ненавидеть Жаннет. И так день за днём, год за годом. Ну, а что произошло дальше, вы, наверное, уже догадались.

– Продолжай, – спокойным голосом, не оборачиваясь, сказал Леонкор.

– Тереза… – голос Бона опять дрогнул. – Тереза убила мою милую прекрасную Жаннет.

Он упал на колени.

– Я скрыл это ото всех. Я лишь хотел защитить единственную оставшуюся дочь. Я тайком положил тело Жаннет в накануне вырытую могилу и присыпал землёй, а на следующий день поверх тела моей бедной девочки положили гроб, и я окончательно закопал могилу. В тот же день Тереза переоделась в одежду Жаннет и вышла за городские ворота, после чего вернулась через тайный проход в заборе со стороны кладбища, через который я совсем недавно выносил тело мёртвой дочери.

Управитель города дослушал историю, подошёл к двери и снова что-то приказал стражникам.

– Ступай в кабак, Бон, – сказал он, вернувшись к нам. – Не заходи пока домой. Ты уже достаточно настрадался.

Щуплый мужичок, который, казалось, за время своего рассказа постарел лет на двадцать, поднялся с пола и с опущенной головой вышел за дверь.

Я хотел было поинтересоваться у Леонкора насчёт Ильи, но тот мрачно сказал:

– Завтра, всё завтра, – и вышел за дверь.