Впервые в Библии

Эта важная общественная функция пророчеств и пророков была определена уже во Второзаконии. В его 18–й главе Моисей говорит евреям, что, поскольку они не хотели впредь слышать Божьи повеления напрямую, Господь сказал ему: «Я воздвигну им пророка из среды братьев их, такого, как ты, и вложу слова Мои в уста его, и он будет говорить им все, что Я повелю ему» (Втор. 18, 18). Говоря «как ты», Бог, разумеется, подразумевал Моисея[90], и далее Он продолжил, что такого пророка следует слушать так, как если бы Он сказал эти слова Сам. Однако тут же прибавил необходимую оговорку: «Но пророка, который дерзнет говорить Моим именем то, чего Я не повелел ему говорить, и который будет говорить именем богов иных, такого пророка предайте смерти» (Втор. 18, 20). Понятно, что пророка, говорящего от имени «иных богов» — какой-нибудь Астарты или Ваала, — легко опознать, ибо он сам свидетельствует о себе. Но если пророк говорит от имени истинного Бога, как узнать, что он не сообщает собственные суждения? Очень просто. Проще не бывает. Во Второзаконии говорится: «Если пророк скажет именем Господа, но слово то не сбудется и не исполнится, то не Господь говорил сие слово, но говорил сие пророк по дерзости своей» (Втор. 18, 22). Иными словами, исполнение пророчества и есть доказательство того, что это пророчество послал Бог. Неисполнение же свидетельствует о злонамерении пророка и об обмане с его стороны.

Так вот, согласно этому определению, Иона — лжепророк. Разрушение Ниневии не произошло и не произойдет, и, стало быть, Иона говорил «по дерзости своей» и заслуживает, чтобы его «предали смерти». Можно понять, почему в его голосе звучат отчаянные нотки: «И ныне, Господи, возьми душу мою от меня, ибо лучше мне умереть, нежели жить» (Иона 4, 3). Это не просто взволнованное выражение. Иона напоминает Богу закон, записанный в Его же законодательстве.

Не исключено, что этот закон привел к определенному ограничению количества пророков в библейские времена, и надо признать, что возможность таким манером избавиться от всякого рода лжепровидцев, гадалок и футурологов весьма соблазнительна и сегодня. Но уже в те времена люди поняли, что критерий распознания, указанный во Второзаконии, весьма неоднозначен, и жаль, что библейский автор приписал его Богу, ибо критерий этот не свидетельствует об особой разумности.

Не случайно поэтому Библия предлагает еще одно, более сложное толкование этого вопроса. В книге Иеремии сказано: «Если какой пророк предсказывал мир, то тогда только он признаваем был за пророка, которого истинно послал Господь, когда сбывалось слово того пророка» (Иер. 28, 9). Иными словами, критерий лжепророчества, указанный во Второзаконии, относится лишь к пророчествам мира, а пророчества войны и разрушения могут быть отменены, подобно тому как это произошло с пророчеством Ионы о Ниневии. Однако в другом месте той же книги Иеремия расширяет границы возможного изменения Божественных намерений: «Иногда Я скажу о каком-либо народе и царстве, что искореню, сокрушу и погублю его; но если народ этот, на который Я это изрек, обратится от своих злых дел, Я отлагаю то зло, которое помыслил сделать ему. А иногда скажу о каком-нибудь народе и царстве, что устрою и утвержу его; но он если будет делать злое пред очами Моими и не слушаться гласа Моего, Я отменю то добро, которым хотел облагодетельствовать его» (Иер. 18, 7–10).

Получается, что не только пророчества разрушения, но и пророчества мира могут отменяться, если народ начинает вести себя иначе. В этом месте Иеремия добавляет: «Так говорит Господь: вот, Я готовлю вам зло и замышляю против вас; итак обратитесь каждый от злого пути своего и исправьте пути ваши и поступки ваши» (Иер. 18, 11). Иными словами, в отличие от Ионы, который раздражен прощением раскаявшихся грешников, Иеремия говорит, что грешники могут быть прощены, но именно благодаря их раскаянию.

Интересно, что другой пророк — Самуил — напротив, постановляет, что отмена пророчества невозможна в любом случае, независимо от характера пророчества и поведения людей. По мнению Самуила, только люди меняют свои решения, а Бог не меняет Своего слова никогда. Предсказывая Саулу, что у него будет забрано царство, Самуил разъясняет ему, что Бог ни за что не изменит это Свое решение: «И не скажет неправды и не раскается Верный Израилев; ибо не человек Он, чтобы раскаяться Ему» (1 Цар. 15, 29).