ВПК СССР

Об оприходовании немецких промышленных трофеев у нас начали думать в 1944 г. На Ялтинской конференции союзники согласились с тем, что 50 % репараций Германии получит Советский Союз. В феврале 1945 г. было принято постановление об организации Особого комитета по Германии при Государственном комитете обороны. Главой этого комитета стал Георгий Максимилианович Маленков. Целью комитета было определено получение репарационных выплат с Германии в пользу СССР и вывоз промышленного, научного и другого технологического оборудования. А также было образовано Главное трофейное управление. Как говорится, победителям все!

Конечно, и побежденные совершенно не церемонились на оккупированной ими советской территории, грабили направо и налево. Две волны боевых действий, прокатившиеся по западной части СССР, смели имевшийся здесь промышленный потенциал. Так что репарации должны были компенсировать его хоть в какой-то мере.

Мы как-то сегодня забыли о таком аспекте нашей истории, как репарационные выплаты Германии нам, как стране-победительнице. Забыли о том, что после войны в СССР поступило огромное количество немецкого промышленного и научного оборудования. Как оно повлияло на нас и вообще смогло ли оно повлиять на наш научно-технический прогресс? Смогли ли мы извлечь из всего этого уроки, смогли ли мы чему-то научиться у немцев?

А учиться было чему. Немецкие технологии порой превосходили американские – можно припомнить американцам, что ракеты они учились строить, как и мы, у немцев. Новейшие американские подводные лодки (неплохие, в общем-то!) уступали в 1945 г. немецким U-boten XXI проекта и по качеству, и по тактико-техническим характеристикам.

Среди участников Манхэттенского проекта было немало немцев и евреев, бежавших из Германии после прихода к власти Гитлера. Научные, технологические, технические возможности Германии в межвоенный период оставались высочайшими, несмотря на ограничения, наложенные на страну по Версальскому договору. Мы и сами во многом помогали Германии поддерживать ее научно-технический военный потенциал, приглашая немецких специалистов в свои военно-технические центры – например, авиационный в Липецке и танковый в Казани. Германии после Первой мировой войны было запрещено строить самолеты, танки и военные корабли. Поэтому подготовка офицеров рейхсвера проходила на территории СССР. Что уж говорить о научном сотрудничестве ученых и научных организаций, которое интенсивно происходило в 1918–1939 гг. Мировое научное сообщество, оформившееся на рубеже XIX–XX вв., считало, что наука не имеет границ.

Конечно же, приглашая немецких специалистов к себе, мы проделывали это не бескорыстно. В России дореволюционной, мало развитой технологически, напрочь отсутствовали некоторые виды промышленности, не производились многие виды станков и оборудования. СССР, возникший на обломках империи, унаследовал все имперские недостатки, усугубившиеся тем, что с «молодым советским государством» никто не хотел иметь приличных отношений и тем более делиться техникой и технологиями. Советский Союз был страной-изгоем из-за грандиозного всеохватного революционного хаоса и большевизма с его претензиями на мировую революцию. Германия стала изгоем из-за своего милитаризма и развязанной ею мировой войны и поражения. Европейские изгои приметили друг друга в апреле 1922 г. на Генуэзской мирной конференции, где быстренько снюхались и подписали Рапалльский договор.

Польза от этого вышла великая обоим государствам. Ободранные до нитки победителями, немцы уже не знали, как будут существовать дальше, – Германия голодала, экономический кризис был перманентным с 1918 г. Русские предложили им торговлю, вернее обмен. Взамен зерна и продовольствия немцы могли нам дать свои умения и знания, то есть технологии, – больше им тогда предложить было нечего! А у нас и зерна-то не было, мы в тот момент еще не успели оправиться от голода 1921 г…

Немцы получили в концессии и организовали первые авиационные заводы в Москве и в Харькове. Московский завод № 22 расположился в начале 20-х гг. около Ходынского поля. Во время войны завод эвакуировали в Казань, и тут он «подарил» свое имя и часть истории теперь уже казанскому заводу. А в 20-х гг. XX в. в Москве завод выпускал «юнкерсы»!

Во второй половине 1920-х гг. военно-техническое сотрудничество между СССР и Германией развернулось в полной мере. Советские специалисты посещали заводы Германии (не обязательно военные!), а немецкие офицеры приезжали летать на самолетах и водить танки. И не только. Военно-химическую отраву мы тоже научились делать при помощи немцев. Был где-то в дебрях СССР такой полигон, с женским именем «Томка»… Вот там и происходило таинство постижения советскими специалистами военной отравляющей химии.