ВПК СССР

Бригада собиралась долго. Инженер-конструктор Пауль Ценке прибыл в СССР в июле 1945 г. Еще четверо немецких инженеров (Фридрих Эбершульц, Фриц Фрезе, Бодо Иордан, Альфред Шихт) были привезены в СССР в августе 1945 г., Карл Кастенс в сентябре. Последним в октябре прибыл руководитель проекта Манфред Христиан. Раньше всех из этой бригады немецких двигателистов на территории СССР оказался инженер-переводчик Михаил Викторович Майер, уроженец Петербурга, – в феврале 1944 г. Вся бригада немецких инженеров жила неподалеку от завода в Соцгороде в трех квартирах одного дома, и положение их было явно не положением военнопленных. Однако семьи «казанских» немцев оставались в Германии.

Уже к началу 1946 г. Казанский моторостроительный завод № 16 начал выпускать реактивные двигатели РД-20. Так в советской интерпретации стали называться бывшие немецкие двигатели БМВ-003. Их начали устанавливать на МиГ-9.

Хотели даже выпускать Ме-262 на советских заводах, и даже определили на каких – № 381 (г. Москва) и № 292 (г. Саратов), но на одном из совещаний у Сталина после выступления авиаконструктора А. С. Яковлева решение это было отменено, хоть самолет и был испытан в ЛИИ. Летчики-испытатели характеризовали его не с самой плохой стороны, в отличие от А. С. Яковлева.

Испытывались и изучались и другие немецкие реактивные самолеты, например Ar-234 и Ме-163. И конечно же изучалась документация, лабораторное оборудование и испытательные стенды на территории Германии. Немецкий аналог нашего ЦАГИ (Центрального аэрогидродинамического института) DVL, то есть Германский научно-исследовательский авиационный институт, обладал уникальным оборудованием – скоростными аэродинамическими трубами, где в течение 1940–1945 гг. проводились исследования в области реактивного движения. Немцы «подарили» нам удивительные выводы, до которых мы сами измучились бы добираться: стреловидная компоновка крыла обеспечивает существенное снижение сопротивления воздуха на скорости звука и скоростях ее превышающих. Оборудование DVL было демонтировано и вывезено в Советский Союз. Были вывезены три аэродинамические трубы – сверхзвуковая, средних скоростей и натуральная труба с диаметром свободной струи 1,2 м и другое испытательное оборудование. Документацию вывозили всю, даже брошенные в урны эскизы расправлялись-разглаживались и укладывались в папки.

В воюющей Германии был создан настоящий комплекс по созданию и развитию реактивных двигателей и самолетов. В этот комплекс входили конструкторские бюро и научно-исследовательские институты, полигоны и фирмы с самым современным оборудованием. Проблему разработки новой техники можно было решить именно так, привлекая не только инженеров и конструкторов, но и ученых различных специальностей – математиков, физиков, химиков. Однако особенно были нужны узкие специалисты – термо- и аэродинамики, электротехники, телемеханики и радиолокаторщики. И весь этот комплекс желательно было целиком из Германии изъять и перенести на советскую землю. Потому что ничего подобного у нас не было. А еще у нас не было специалистов такого класса, которые могли бы воспользоваться этим оборудованием так, как надо. И поэтому следом за эшелонами с оборудованием и документацией отправились эшелоны с немецкими специалистами, часто вместе с семьями. Условия для них создавались сносные. На зависть полуголодному советскому окружению…

А до этого немецкие специалисты в советской зоне оккупации работали под чутким руководством советских специалистов в созданных под руководством НКВД Особых технических бюро (ОТБ): ОТБ-1 на заводах фирмы «Юнкерс» в г. Дессау (8 тысяч немецких специалистов!), ОТБ-2 на БМВ в г. Уназебург, ОТБ-3 на фирме «Зибель» в г. Галле, ОТБ-4 на фирме «Аскания» в Берлине.

Перед всеми ОТБ были поставлены четкие технические задачи. ОТБ-1 занималось форсированием двигателя Юмо-004. Его тягу надо было довести до 1,2 т. Это было нужно для реактивного бомбардировщика со следующими тактико-техническими характеристиками (ТТХ): скорость 900 км/час, дальность полета 2000 км. 1-е техбюро должно было также разработать двигатель Юмо-012 с тягой 2,7 т для перспективного реактивного бомбардировщика. Его ТТХ были заданы так: скорость 1000 км/час, дальность полета около 4000 км. ОТБ-2 конструировали реактивный двигатель БМВ-018 с тягой в 3 т. ОТБ-3 разрабатывало сверхзвуковой самолет, а ОТБ-4 было загружено разработкой автопилота – сами-то мы тогда были мало искушены в радиоэлектронике.

Были также привлечены к научно-практическим работам ученые Лейпцигского университета и специалисты лаборатории ИГ Фарбениндустри, которые выполняли задания Наркомавиапрома и Наркомата боеприпасов, разрабатывали сверхпрочные легкие сплавы, методы анодных покрытий, пластмассы и многое другое.