«Впусти любовь» (ЛП)

время, — ладно, я хожу вокруг да около, пытаясь отстрочить неизбежное.

Рид морщит лоб в замешательстве.

— Это же хорошо, правда?

— Да, конечно, это хорошо. Но она еще кое-что сказала.

Он ничего не говорит. Рид просто продолжает смотреть, подталкивая меня рассказывать

дальше. Но я не могу выговорить ни слова.

— И это…? Что она сказала тебе? Что тебе сказал доктор, Мэдди?

Я знаю, что как только скажу следующие слова, мой мир необратимо изменится.

— Я… я беременна, — последние слова я практически рыдаю. Я слышу, как Рид в шоке делает

вдох — я ведь знала, что у него будет такая реакция. Кровать скрипит, когда он вскакивает с нее.

Рид начинает вышагивать вокруг меня.

— Как? Я имею в виду, ты же говорила, что принимаешь таблетки, — он пытается скрыть это,

но нотки обвинений проскакивают в его голосе.

— Конечно, я принимала таблетки. Ты же видел, как я принимала их каждое утро, Рид. Доктор

сказала, что стоило использовать еще дополнительные противозачаточные меры на протяжении

первого месяца.

— Почему мы тогда не делали этого? Почему ты мне не рассказала об этом? Вот дерьмо! — он

запускает руки в волосы и тянет за них.

— А ты не подумал, что я бы обязательно рассказала тебе об этом, если бы я только знала?

Просто доктор в той клинике забыл рассказать об этой маленькой подробности, поэтому все так

произошло.

Мне больно, и я не собираюсь этого скрывать. Рид думает, что я врала ему? Он не хочет этого

ребенка — я знала, что он не захочет этой беременности. Знаю, это глупо, но, несмотря на то, что

сейчас происходит, я очень сильно надеялась, что Рид улыбнется, поцелует меня и будет рад этой

новости.

Наверно, все-таки услышать, что твоя девушка беременна — это не самая желанная новость для

21-летнего выпускника колледжа.

Рид опускается в кресло, выглядя убитым — плечи повисли, а голова невольно опустилась.

Взъерошив руками волосы, он спрашивает:

129

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

— И что мы собираемся делать со всем этим? У меня через несколько недель начинается

интернатура, и я уже приложил невероятные усилия, чтобы отстрочить ее из-за аварии.

С таким же успехом он мог ударить меня.

Хотя, по правде говоря, даже пощечина не принесла бы такой боли, как его слова.

— В чем моя вина? Я виновата в том, что не следовала инструкциям, которые мне никто

никогда не давал, а потом взяла и специально подстроила аварию, лишь бы испортить все твои

планы? — я закатываю глаза, сейчас гнев полностью завладевает моими мыслями. — А ты же

совершенно не связан со всем этим, правильно я поняла? А ты не подумал, что все это со мной бы не

случилось, если бы не ты? Если ты и хочешь винить кого-то, то вини себя и свою задницу.

Я больше не обращаю внимание на боль, которая тут же появляется, как только я соскакиваю с

кровати и начинаю паковать вещи. Кидать вещи одной рукой в чемодан достаточно проблематично,

но я не позволяю Риду помочь мне. Я не позволяю себе смягчиться к нему.

Рид встает между мной и чемоданом. Он возвышается надо мной, сверля меня взглядом.

— Скажи мне, какого черта, во всем этом виноват я?

Я никогда не боялась его телосложения и, не смотря на то, как он сейчас возвышается надо

мной сейчас, и не собираюсь этого делать. Его это может взбесить, но я знаю, что Рид не сделает мне

больно — физически, я имею в виду. Его слова, безусловно, и так уже порвали мое сердце в клочья.

— Повторяю, скажи мне, какого черта, во всем этом виноват я, — его голос сочится злостью, и

я вздрагиваю.

Я смотрю в его глаза, которые когда-то были успокаивающим, голубым морем. Сейчас,

кажется, что там бушует шторм, но мой гнев сейчас сильнее страха.

— В чем твоя вина? Ну, это все достаточно легко объяснить, — мой тон похож на тот, которым

родители объясняют что-то своему ребенку; хотя именно это, я сейчас и делаю.

— Я сама с собой не занималась сексом. И если ты вспомнишь, то ты вообще первый, с кем я

занималась сексом. Поэтому я невиновата, я этого не делала, — я указываю на свой плоский живот.

— Это все ты.

Рид выше меня сантиметров на 30 и тяжелее килограмм на 45, но я приказываю себе не

сдаваться, поэтому я подхожу еще ближе к нему, чтобы закончить то, что начала.

— И я сейчас в больнице и порчу твою интернатуру, потому что ты отказался сделать

правильное и доброе дело — позвонить своей умирающей матери, — я не кричу. Мой спокойный и

тихий голос и так передает всю мою злость.

Я разворачиваюсь и направляюсь в маленькую ванную комнату, чтобы забрать некоторые

вещи. Когда я возвращаюсь в комнату, то Рид практически вибрирует от злости.

— Ну, мы собираемся возвращаться к тому вопросу? Когда ты наконец-то перестанешь бросать

мне в лицо мое прошлое? Моя мать вообще никак не относилась ко мне последние пять лет. Так что

всё — все кончено. Поэтому я надеюсь, что ты перестанешь совать туда нос и смиришься со всем

этим. И кстати, почему это так тебя волнует?

— Почему это так важно для меня? Неужели ты настолько толстокожий, что не можешь понять

этого?

— Возможно, я просто настолько тупой, Мэдди, что не понимаю этого. Поэтому, окажи мне