Впусти любовь

Мэдди такая хрупкая, невинная, такая обеспокоенная. Я до сих пор не говорю ни слова и не

уверен, что смогу. Я точно знаю, что если расскажу ей обо всем этом дерьме, то она уйдет. Я не могу

потерять эту девушку и справляться со всем этим в одиночку. Плотину прорывает, и я плачу лишь от

мысли, что могу потерять Мэдди.

Она идет в комнату, надевает футболку и приносит мне шорты. Я натягиваю их на себя, не

вставая с пола. Чувствую себя очень уязвимым, поэтому рад, что мы хотя бы оделись.

Я не могу потерять Мэдди, только не после сегодняшней ночи. Я не могу успокоиться, даже

представить не могу, как выгляжу — слово "нытик" единственное, что приходит мне на ум, но когда

это видит Мэдди, мне на это наплевать, с ней я хочу быть самим сабой.

— Рид, милый, пожалуйста, поговори со мной. Ты и слова мне не сказал, я очень волнуюсь за

тебя. Пожалуйста, ты можешь рассказать мне все. Я всегда тебя поддержу. Мы преодолеем все

вместе. Ты поддерживал меня и был опорой. Теперь моя очередь. Пожалуйста, милый, дай мне

помочь тебе.

Это заставляет меня заплакать еще сильнее. Она притягивает меня в свои объятия, окутывая

своей теплотой. Я чувствую себя в безопасности. И вдруг понимаю, что высокая стена вокруг моего

сердца рушится.

Я чувствую себя в безопасности. В ее объятиях я чувствую себя защищенным от всего мира.

Мэдди уже открылась и доверилась мне. Она была невероятно сильной, мне хотелось ей довериться

тоже. Возможно, я смогу это сделать. Возможно, она не уйдет. Я делаю глубокий вдох и морально

готовлюсь рассказать ей свой самый страшный секрет.

— Я... Мэдди... Я никогда, — я не знаю с чего начать. Никогда и никому я этого не

рассказывал. Громкое «черт» врывается из моей груди, и я пытаюсь начать заново.

76

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Мы до сих пор сидим на полу в ванной, и плитка неприятно холодит ноги. Я не могу открыть

ей этот секрет здесь, поэтому поднимаюсь и притягиваю девушку в свои объятия. Я крепко обнимаю

Мэдди, пытаясь найти силы, чтобы рассказать ей все.

Я дохожу с ней до кровати и опускаю на покрывало. Мой телефон вибрирует на ночном

столике, но я просто игнорирую его. Единственный человек, с которым я хочу сейчас говорить,

нежится в моих руках.

Она нежно берет меня за лицо и внимательно смотрит мне в глаза.

— Рид, я здесь, с тобой, но если ты не можешь или не хочешь рассказывать, я пойму тебя.

Только, пожалуйста, скажи, что ты в порядке.

И я наконец-то могу что-то произнести.

— Ты здесь. Я в порядке. Это легко, — Мэдди громко вздыхает, я даже не уверен, замечает ли

она, что задерживала дыхание. — Если ты не против, то я хочу тебе кое-что рассказать. И я бы хотел

тебя попросить, чтобы ты не уходила после того, как закончу рассказ, но я знаю, что это будет

невозможно. Я просто не могу скрывать это от тебя.

— Я люблю тебя. Я не уйду. Это тоже легко.

Девушка утыкается лицом мне в грудь и обнимает, и на тот момент все кажется на своих

местах. Я целую Мэдди в макушку и понимаю, что мне надо почистить зубы. То, что я собираюсь ей

рассказать, достаточно отвратительно, я не могу сделать это с ужасным привкусом рвоты во рту.

Когда я возвращаюсь назад, Мэдди смотрит на меня широко распахнутыми глазами, желая

наконец-то услышать мой секрет. Это не то страстное желание, с которым ждут подробностей

подростки, сплетничая, — она хочет услышать меня, чтобы помочь. Она знает, каково чувствовать

боль и никому ничего не рассказывать о ней. Эти мысли только укрепляют мою решимость

рассказать ей все.

Мы сидим на кровати со скрещенными ногами, смотря друг на друга в глаза и держась за руки,

показывая, что мы можем сражаться с призраками моего прошлого.

— Не существует легкого пути сделать это, поэтому я начну с самого начала. Ладно? Я не

уверен, смогу ли я рассказать все, если остановлюсь.

Мэдди кивает. Давая знать, что она не будет прерывать.

— Шейн был моим старшим братом, — я вижу шок в её глазах от моего признания. — Знаю, я

говорил, что у меня нет семьи, и это правда, — она понимающе смотрит на меня — Мэдди понимает

каково это, потерять семью.

Я закрываю глаза и впервые за все время разрешаю себе подумать о своём брате и лучшем

друге.

— Он был таким, каким я всегда хотел быть. Шейн всегда светился, как солнце. Он был на два

года старше меня, поэтому мы были больше, чем просто братьями — мы были лучшими друзьями.

Мы делали все вместе. Делили одну комнату, и вечно разговаривали до ночи. Когда мы были

маленькими, то просто доводили родителей до безумия. Я уверен, что иногда они были убеждены,

что когда-нибудь мы проломим потолок. Становясь старше, мы уже, конечно же, не так сходили с

ума — но мы никогда не были спокойными — обычное вечернее бешенство превратилось в