Впусти меня в свою жизнь (СИ)

— Ну все, готово, — вырывает меня из мыслей Костя, — переслал тебе на почту, закинул на облако, ну и давай для надежности сохраним еще на одном. Запустишь свой офис работать в новом супер интерьере.

— Не так все просто, — невесело усмехаюсь я.

— Что так? Проект вроде солидный.

— Да не в этом дело. Дизайнер уволилась из компании, проект не передала, а без передачи авторских прав, я начать ничего не могу.

— Так пусть тебе передаст и дело с концом.

— Уехала, — откидываюсь я устало на спинку стула, — Брат в реанимации.

— И тут ты с этими авторскими правами, — хмыкает Костя. — Слушай, ну она то же человек, неужели не войдет в положение. По сути это она уволилась, проект не передала. Подвела заказчика. Должна же нести ответственность за свои действия.

— Должна, — соглашаюсь, потирая подбородок.

— Ну так позвони, объясни, что случилось.

— Не отвечает, — цокаю я.

— Что?

— На звонки не отвечает, — поясняю Косте.

— Что ж, — хлопает он меня по плечу, вставая из за стола, — придется изловчится. Выпьешь?

— Я за рулем, — качаю головой, поднимаясь. — Жесткий забираю.

Отключаю аппарат от компа и сую его в карман.

— Я поехал, спасибо за работу.

Прощаюсь с другом и выхожу на улицу. Смотрю на часы, уже поздно, Стася наверное спит. Достаю телефон и пишу ей сообщение: «Перезвони, пожалуйста, жесткий диск цел, проект тоже. Нужна передача авторских прав». Перечитываю еще раз текст и нажимаю кнопку отправить. По крайней мере у нее возникнут вопросы откуда у заказчика жесткий диск и она позвонит. В противном случае придется ехать к ней, а это еще несколько дней впустую. Да, понимаю, что звучит цинично, но в жизни так бывает.

Глава 7

Вся дорога прошла как в тумане. Спать практически не удалось. В вагоне было жутко душно, окно не открыть, соседка по купе все время ворчала, что ей душно. Навязчивая женщина то и дело пыталась со мной заговорить, но я старательно ее игнорировала, в конце концов она угомонилась и легла спать. Я сидела на своей полке, обняв подушку и смотрела на мимо проплывающие дома, деревья.

Что там сейчас с Данькой я не знала, связи практически не было, но когда появлялась мне тут же прилетали сообщения от Саньки, который остался в больнице.

«Изменений нет»

Что в данной ситуации тоже нет. Ведь нет и ухудшений состояния.

Что же с ним такого случилось? Как он вообще оказался в том месте в то время, не было времени расспрашивать. А сейчас я просто боялась подробностей. Мне казалось, что меньше я знаю, тем меньше себя накручиваю. Только вот… самые страшные мысли лезут в голову не переставая.

И почему так устроен мозг, что вместо надежды на лучшее он проецирует самое худшее?

Я несколько раз хваталась за телефон, чтобы спросить у Сани, как все произошло, но каждый раз откладывала его в сторону. Остаться со страшной правдой наедине в тишине ночного поезда…

Отложив подушку, я тихо выскользнула из купе, и вышла в тамбур, где было гораздо прохладнее, прислоняюсь лбом к холодной поверхности окна.

— Все в порядке? — чувствую прикосновение к плечу и тут же оборачиваюсь. Проводница.

Смотрит на меня встревоженным взглядом, терпеть не могу, когда меня жалеют.

— да, — сипло отвечаю отведя в сторону глаза, которые уже начинает щипать от слез.

— Пойдем-ка со мной, — проводница, женщина лет пятидесяти, хватает меня за руку и ведет через весь вагон в свое купе, усаживает меня на сиденье и достает кружки, заваривает чай и добавляет сахар с лимоном. Ставит передо мной.

— На, пей.

Я послушно киваю и делаю глоток. Слишком сладкий, но кислый лимон разбавляет сладость, делая вкус чая насыщенным.

Эта нежданная забота совершенно постороннего человека, напрочь сносит все мои барьеры и я начинаю плакать не стесняясь. Проводница протягивает мне носовой платок, который я тут же сжимаю, комкаю в руках. Женщина пересаживается ко мне и крепко обнимает, покачиваясь из стороны в сторону.

— У меня брат в аварию попал, — выдавливаю из себя через некоторое время, — он в реанимации сейчас.

— Все хорошо будет, — женщина гладит меня по голове и крепче обнимает, — все будет хорошо.

— У меня кроме него никого больше нет, — продолжаю я, и слезы с новой силой начинают катиться по щекам. — Никого.

Женщина ничего не отвечает, лишь продолжает гладить меня по голове, перебирая волосы. Так моя мама всегда делала, когда мне было плохо, я отстраняюсь, всматриваюсь в лицо женщины. И в самом деле на маму похожа. Короткие светлые волосы, уложенные в красивую прическу, несмотря на то, что сейчас ночь. Теплый взгляд, добрая улыбка. Небольшая родинка на правой щеке.

— Вы на маму мою похожи, — выдаю я, на что женщина лишь улыбается.

— Мы мамы все друг на друга похожи, — она какое-то время смотрит на меня, потом вытирает пальцами слезы на моих щеках и поднимается. — Ты есть хочешь?

Я киваю в ответ, ела я последний раз днем, а сейчас, когда эмоции выплеснуты и в теле полное опустошение чувство голода ощущается сильно.

— Знаешь, у меня дочка твоего возраста, веселая такая, шебутная, а когда грустит, вот один в один на тебя похожа, вот я и решила, что случилось что-то.