ВПЗР: Великие писатели земли русской (февраль 2008)

Правда из фотографий уйдет, фотография станет новаторским искусством - резкие ракурсы, крупные планы, ретушь, монтаж - и станет на службу пропаганде. В малограмотной стране образ важнее слова. Бедных и богатых не будет, попов и богомольцев отменят - разрешат только энтузиастов в единым трудовом порыве. Рекламу на улицах снимут (останется только немножко моссельпромовской), все завесят кумачом лозунгов с обязательным «Даешь!» Худые и изможденные обернутся крепкими телом и здоровыми духом, пахарями, строителями будущего. Поэтессы-сирены исчезнут со снимков. Сельские учительницы начнут обучать грамоте бородатых мужиков. Мейерхольда сфотографируют в тюрьме, и этот снимок стушуется на общем радостном парадном фоне. Дам в шляпах сменят девушки в беретиках и косынках с носами бульбочкой. Располневших господ в пиджаках - жилистые метростроевцы и хитроватые рабкоры. И обязательно будет фотография толпы - убитые горем хоронят упыря из первого тома.

Узнаем ли мы тех, советских людей, встававших друг другу на плечи, образуя многоярусные пирамиды? Поймем ли, о чем трубит толстощекий горнист Родченко и про что кричит, приложив руку к щеке, накрашенная Лиля Брик? Или, может, эс-эс-эс-эр - это мифическая страна, которую мы потеряли, потому что не смогли и никогда не сможем понять ее людей. Настолько, что даже спрашивать их не хочется, зачем маршировали, правда ли верили, как допустили, почему молчали и ваяли рабочего с колхозницей.

Денис Горелов Лир

Апофеоз великого художника земли русской Ильи Кабакова

Есть художник, про которого можно говорить только с придыханием. Или - с неприкрытой ненавистью. Зовут его Илья Иосифович Кабаков.

Его есть за что ненавидеть - прежде всего, за то, что он единственный из наших художников сделал реальную карьеру на Западе. Это страшный грех, хотя, как известно, другие народы гордятся «своими» ребятами, которые выбились в люди. Еще Кабаков - основатель страшной мафии концептуалистов, ему приписываются демонические интриги, почти всевластие. Недавно один художник громко жаловался на то, что именно благодаря беспрецедентному давлению со стороны Кабакова он не получил высшей награды на важном международном смотре. И с национальной премией прогорел по той же причине. Якобы Кабаков позвонил в какие-то высшие сферы, и… Но я лично ни во что такое не верю, а если поверить в величие кабаковского интриганства, то придется признать: манипуляторы такого уровня следов не оставляют.

Другое обвинение - в том, что Кабаков - глава кровавой мафии концептуалистов, которые заняли все теплые места, и что «кабачки» никого никуда не пущают. Оно конечно, правда, московский концептуализм представляет собой весьма замкнутую и сплоченную внутри себя группировку. Но так уж все в этом мире устроено. Какая-то мафия в художественном мире побеждает и устанавливает правила игры. Если кто думает, что попартисты какие-нибудь не были мафией, то сильно заблуждается.

Несмотря на то, что я садился писать очередной киллерский текст про Кабакова, начну с того, что с этими правилами, то есть дефинициями современного искусства как такового, я в генеральной их части абсолютно согласен. Вопрос и в самом деле в одной только конкурентоспособности и адекватности. История русского послевоенного искусства дала довольно много вариантов различных художественных сект. Но ни одна из них так и не смогла предложить ничего сколько-нибудь реального и удобоваримого, зациклившись на своем эзотеризме, как то произошло, например, со школой Михаила Шварцмана. Его безграничная живописная метафизика имеет определенную ценность сама по себе, однако ни одного из его многочисленных учеников быстро припомнить нельзя.

С концептуалистами случилась прямо противоположная история - в результате осмысленной и последовательной деятельности под концептуалистическими знаменами были собраны лучшие силы нашего искусства. При этом в какой-то момент само это понятие в бытовой практике стало употребляться как синоним современного искусства вообще. Часто можно, например, прочесть в каком-нибудь таблоиде определение «концептуалист Олег Кулик». Ни к какому такому концептуализму Кулик, понятное дело, отношения не имеет, однако слово уже сказано. Значит, так оно и есть. Точно так же в 1910-х всякую девиацию описывали как «футуризм», а в шестидесятых - как «абстракционизм». Эти термины в результате фатально утратили свое стилевое значение и стали «зонтичными» - под них можно подверстать почти все, что угодно. В этом смысле нападки на концептуалистов носят двойственный характер: по большей части имеется в виду, что все современное искусство никакое не искусство, а чистая лабуда.