Врач космического корабля

— Да потому что удар метеорита изменил ось вращения. Мы сошли с верной орбиты и все дальше отклоняемся от нее. Мы не в силах провести коррекцию курса, пока не вернемся на правильную орбиту; Это значит, что мы так и будем продолжать уноситься в космическую бездну.

— А по сему, если мы не примем меры незамедлительно, то непременно проскочим мимо Марса?

Курикка утвердительно кивнул и скорчил жалобную рожу. Наступившее молчание нарушил легкий стук в дверь. Вошел Бойд.

— Господа, со времени нашего старта минуло добрых 300 часов, — незатейливо пробормотал он. — Со мной пришел Парсер, а Хольц просил передать, что скоро подойдет.

— Входите, начнем без него.

Вместе с ними в кают-компании появился мужчина, которого Дон до той поры не видел. Меднокожий, с ястребиными чертами лица и прямыми волосами, он носил длинные, слегка позеленевшие непонятно от чего и свисающие к низу тоненькие импозантные усики. Вероятно это был один из пассажиров, но что он тут делал без приглашения?

Опередив естественный вопрос, вперед вышел стюард Парсер. Это был средних лет швейцарец с дико оттопыренными ушами. Он учился когда-то на управляющего отелем.

И даже спустя многие годы, проведенные в космосе, на нем сохранился отпечаток прежней непыльной работенки. Указав на мужчину, и сотворив нечто вроде реверанса, Парсер сказал:

— О-о-о! Надеюсь, сударь, вы извините мою персону за то, что я прихватил с собой этого замечательного человека от общения с которым вы вряд ли откажетесь. Это сам доктор Учальде из университета в Мехико, один из знаменитейших математиков мира. Я подумал, что в связи с гибелью офицеров, он мог бы оказать нам немалые услуги, благодаря своему исключительному таланту и всезнайству.

Конечно было бы глупо на это сердиться. Разумеется, Парсеру не стоило самостоятельно принимать такое решение. Впрочем, строго говоря, и сам Дон имел не так уж много прав на капитанский гонор. Они были квиты.

— Как же, как же, — пролепетал Дон, — прекрасная мысль, я и сам должен был до этого додуматься. Именно математика нам сейчас не хватает.

— Но не ждите от меня слишком многого, — заговорил Учальде, показывая дулю и кривляясь. — Между возвышенной абстракцией математических символов и реальным полетом космического корабля лежит пропасть. К тому же, у меня совершенно нет опыта. Да и вообще… спать хочется…

— Всем нам хочется спать, — перебил его Дон, — и ни у кого из нас нет достаточного опыта. В этакой ситуации мы можем рассчитывать лишь на собственные силенки и на вашу помощь, доктор. Однако офицеры погибли. И вы должны понимать, в каком бедственном положении мы очутились.

— Слово чести, господа! — объявил Учальде, при этом он сотворил такую позу, словно проглотил лом, и приставил руку к сердцу. — Мои благороднейшие бабушки и дедушки сражались за свободу нашей отчизны и многие при этом отбросили копыта. Я со всей готовностью последую их примеру.

Дон не уловил, какая все-таки связь существует между героическими подвигами Учальдовых бабушек и дедушек, и нынешней катастрофической ситуацией. Тем не менее он, одобрительно кивнул доктору и предложил всем сесть. Затем ввел присутствующих в курс возникшей проблемы и объяснил все трудности в связи с гибелью астронавтов.

— Такова, в общих чертах, сложившаяся картина, — заключил он. — Бойд, каким образом вы производили коррекцию курса корабля?

Оператор закусил губу и нервно оглянулся.

— Как правило, астронавигатор давал мне готовые данные для ввода в компьютер. Оставалось лишь набрать их… Правда, в сложных ситуациях мы обращались за помощью на станцию Марс — Центральная… Там более совершенные компьютеры и великолепные математики.

Неожиданно его озарила идея:

— Скажите, а разве сейчас мы не сможем этого сделать? Я попробую связаться с Марсом по радио…

Дон безрадостно покачал головой.

— Нет, не сможете. Мне бы очень не хотелось, чтобы это вышло за пределы кают-компании, но вы должны знать — наш главный передатчик разрушен. Радист пытается восстановить его, но как долго он с этим провозится и какой будет его мощность после ремонта. Так что в настоящее время о существовании радио придется позабыть.

Повернувшись к математику, Дон спросил:

— А вы не поможете нам в решении этой проблемы?

Заложив руки за спину, Учальде заходил по комнате, попеременно подпрыгивая то на одной, то на другой ноге. Вероятно так ему лучше думалось.

— Да нет, это совершенно невозможно, — наконец заключил он, — Астронавигация — прикладная наука и она бесконечно далека от теоретической математики. Я ничего не смыслю в небесной механике, в ее силах и измерениях. Хотя, в сущности, все это не больше, чем задача «о трех телах», но…

— Как вы думаете, смогли бы вы, поговорив с Бойдом и просмотрев бортжурнал, где отмечались данные прежних коррекций, дать нам какой-нибудь совет?

— Постараюсь. Но ничего пока больше обещать вам не стану.

— Прекрасно. Сообщите мне позже о своих выводах. — Дон заглянул в лежащий перед ним листок бумаги. — Кроме этой, перед нами возникла ещё одна, не менее серьезная проблема. Во время аварии было потеряно огромное количество воды…