Врач «скорой»

Мы с Валентином в четыре руки быстро сняли рубашку и майку. Ну вот она, ссадина на правом боку. Вроде даже и перелома нет. Хотя в таком возрасте… Иной раз и делать ничего не надо, особенно если эмфизема есть. Вдохнул чуть глубже, и получай. Давление упало, девяносто на пятьдесят, наверное, точно я не усмотрел, а устно мимо ушей пропустил. Зато пульс сам посчитал, ровно сто двадцать в минуту.

– Дренаж? По Петрову? – сказал я Геворкяну, доставая шприц-двадцатку и новокаин.

Авис Акопович вдруг наклонился и тихонечко спросил:

– Сам сделать можешь? Потом объясню.

Я кивнул. Ничего сложного нет, если знать, что и куда совать. Я знал.

Поехали. Нашел третье межреберье, как раз над соском. Некоторые делают это чуть выше, во втором, но мне не нравится, тут свободы действия больше, что ли. И методика это не запрещает. Помазал кожу спиртом двумя шариками, такое добро экономить нельзя. Кстати, пить медицинский спирт можно только с глубокой безнадеги, потому что это технарь в чистом виде, и никто его на содержание метанола и сивухи не контролирует.

А дальше всё просто: новокаин под кожу, клиент тощий, у него это сразу за более глубокие слои пошло. Подождать бы пару минут, пока подействует, но некогда, мужик реально задыхается. Потерпит. Втыкаю иголку перпендикулярно к коже и по верхнему краю ребра. Прошел пару сантиметров буквально, и вот оно, чувство проваливания. На месте. У нас дренаж не стационарный, только до больницы довезти. Так что обычной инъекционной иглой делаем, этого хватит. Теперь подсасывай воздух и выпускай, заткнув пальцем отверстие канюли. И эффект прямо на глазах наступает.

Раздышался дед, порозовел даже слегка. Вены на шее спались чуток. Пульс пореже, а давление – сто на шестьдесят. Можно и везти.

Сдали пациента в приемное, вышли на улицу.

– Спасибо, Андрей, – сказал Геворкян.

– Да не за что, – ответил я. – Нормально всё.

– Просто у меня как-то на установке подключички катетер легкое продырявил. Давно, на старой работе еще, – начал объяснять доктор. – Замяли, решили, что не виноват. С тех пор прямо сам не свой, если в грудную клетку лезть приходится. Головой понимаю, а руки ходуном ходят.

– Да не стоило и переживать, вместе же работаем.

* * *

От выездной комиссии я ничего плохого не ждал. Не, ну не пустят меня, и как это будет выглядеть на награждении? Лауреат не приехал, потому что не знал имена членов ЦК компартии ФРГ? Шутка, в этой стране компартия отсутствует. То появляется, то исчезает. Последний раз два года назад распустили. Но про какого-нибудь Карла Либкнехта и Вильгельма Телля, тьфу ты, Эрнста Тельмана, могут спросить. Смотрел я, конечно, про всех этих ленинских дружбанов, но очень по верхам. Расслабился.

Мероприятие в актовом зале ЦКБ организовали. Саму комиссию я не видел, когда подошел, они внутри уже сидели. Поздоровался с Морозовым, раскланялся с шапочно знакомыми докторами, выжидающими своей участи. Больница большая, ученых здесь обильно, откуда еще по заграницам ездить, если не отсюда?

Вроде как настрой у вершителей судеб хороший, долго никто не задерживался. Минут пять – и на свободу с чистой совестью. Я даже Игорю Александровичу анекдот рассказал для поднятия боевого духа. Когда парочка в аптеку пришла, просят вазелин и противозачаточные. Аптекарша им баночку вазелина дала, ищет в ящике таблетки. Найти не может никак, поворачивается и спрашивает: «А зачем вам противозачаточные хоть?»

Не к добру меня веселье разобрало, как чувствовал. Вызвали, зашел. В скромном костюмчике, белая рубашка, галстучек. Подстригся на прошлой неделе. Ничего не предвещало, короче. А комиссия… Их, блин, в кино снимать можно, в самой гнусной антисоветчине. Народ будет плеваться и ненавидеть нашу страну. Тетки в кримплене, старые коммунисты в потертых пиджаках со столь же древними орденскими планками, чекист с глазами убийцы, какой-то хрен неопределенного возраста с лицом сильно употребляющего, но зато с юбилейной медалькой «100 лет Ленину». Мне даже не по себе стало. Откуда их хоть собрали? Но ладно, не будем судить о людях по внешности. Других они быстро отпускали, и ничего.

– По комсомольской линии едет? Молодой какой, – сказала одна из кримпленовых дам.

Секретарь зачитала краткое резюме про меня. Это ожидаемо воодушевило народ. Особенно тот факт, что это уже третья капстрана за последний год. Да еще и премию какую-то давать собираются.

– Вы понимаете, молодой человек, в какое опасное место вы собрались? – прошамкал один из старых коммунистов. Этот был в синем пиджаке, остальные двое в коричневых.

Я сообщил, что понимаю и осознаю, но надеюсь на поддержку старших товарищей и представителей передового отряда нашей партии. Это я уже глядя на чекиста сказал. А тот сидел, будто не подключился еще, гипнотизировал какую-то точку в пространстве у меня над головой.

– А кто возглавил немецких коммунистов после предательского убийства товарища Карла Либкнехта? – никак не успокаивался дед.

– Клара Цеткин, – ответил я. Череда немецких тяжеловесных фамилий напрочь вылетела у меня из головы. Остальных товарищей я в упор не помнил.