Я слышу его голос. Олег гремит на весь коридор, разгоняя зевак, а после осматривает ребенка и всего за миг подхватывает его на руки, быстро относит в манипуляционную. Туда же входят еще двое врачей. Двери закрываются, пока я слышу, как тревожно перешептываются все мамочки, держа рядом своих деток.
– Мам, этот мальчик умрет? – спрашивает Саша, а я сильнее прижимаю ее к себе.
– Нет! Дядя доктор его спасет. Видишь, какой он сильный?
– Он злой! Я боюсь его. Он деткам делает больно, – бубнит, сводит брови, взгляд сейчас такой же, как у Олега, и глаза… синие-синие, темные, искрящиеся.
– Не бойся его, девочка моя. Все врачи помогают деткам.
– Я тоже умру, как этот мальчик, да? – спрашивает моя Саша, а меня колотить начинает. У этого ребенка диагноз точно такой же, как и у дочери, и я боюсь думать о том, что с ним случилось.
– Нет! Слышишь меня? Дядя доктор тебя спасет! Все будет хорошо, моя маленькая, все будет хорошо, родная.
Со щемящим сердцем и полным пакетом медикаментов мы с Сашей выходим из больницы. Я обустраиваю ее дома, звоню работодателю и узнаю, что меня не только уже неделю как уволили, но и на мое место даже взяли замену.
Никого не волнуют чужие проблемы, особенно если это касается детей. Ты или зарабатываешь деньги, или нянчишь своего ребенка, ни одному начальнику не важно, почему ты отсутствовал более трех дней подряд, особенно если работаешь на частника.
Я пересчитываю деньги. Без работы мы с Сашей протянем максимум неделю, так как аванса мне, конечно же, никто не дал, а все заначки я уже потратила Саше на первые дни больницы.