Врач-убийца

– А я готов поспорить с его правом на совершение правового самоубийства, – возразил О'Мара. – В противном случае я бы не стал предлагать свои услуги в защите высокоразвитого, обладающего прекрасным профессиональным уровнем существа, но при этом – непроходимого тупицы. Материалы, о которых идет речь, носят конфиденциальный характер и предназначены для служебного пользования, но они ни в коем случае не засекречены, поскольку ими могли и могут пользоваться любые сотрудники, имеющие соответствующий допуск и желающие получить исчерпывающую психологическую информацию о кандидате на какую-либо должность или соискателе более высокой должности. Хочу без ложной скромности сказать, что именно благодаря составленному в моем отделении психологическому портрету хирурга-капитана Лиорена его и приняли в Корпус Мониторов. Думаю, немалую роль эти материалы сыграли и в его последующей карьере – за последнее время Лиорена трижды повышали в должности. И даже если бы у нас была возможность самым старательным образом проследить за психопрофилем обвиняемого со времени его ухода из госпиталя, нет никакой уверенности, что трагедии на Кромзаге удалось бы избежать. И личность, и мотивации существа, ставшего причиной трагедии, были к тому времени полностью сформированы и устойчивы. Увы, прежде я не видел причин что-либо менять в психопрофиле обвиняемого.

Главный психолог на миг умолк и обвел взглядом аудиторию, после чего вернулся глазами к офицерам во главе с Дермодом. Суфлирующий экран загорелся, но О'Мара только мельком взглянул на быстро бегущие строчки значков и продолжил:

– Перед вами психологический портрет существа, отличающегося беззаветной преданностью своей профессии. Несмотря на то, что во время проведения тестирования в госпитале работали соотечественницы Лиорена, тарланки, он не проявлял к ним не малейшего интереса. Добровольное безбрачие имеет место среди ряда представителей разумных видов, к нему прибегают по различным причинам – личным, философским, религиозным. Подобное поведение редко, даже необычно, но не является психическим отклонением.

В жизни Лиорена не было никаких случаев – происшествий, поведенческих реакций, особенностей мышления, – которые я мог бы счесть аномальными. – О'Мара решительно взглянул на тарланина. – Он ел, спал и работал. В то время как его коллеги в свободное от работы время отдыхали или развлекались, Лиорен учился или приобретал дополнительный опыт в тех областях, которые его особенно интересовали. Когда Лиорен получал повышение, это вызывало крайнее недовольство как среднего медицинского персонала, так и обслуживающего, занятого в той палате, где работал тарланин: Лиорен требовал от своих подчиненных такой же отдачи, как и от себя. Но вот тем пациентам, которые попадали в палату к Лиорену, поистине везло. Правда, редкостная преданность уходу за больными и почти полное отсутствие гибкости ума заставляли задуматься о том, что должности диагноста Лиорену не получить никогда.

Однако Главный Госпиталь Сектора Лиорен покинул не по этой причине, – поспешно добавил О'Мара. – Причина была другая. Лиорена угнетала недисциплинированность ряда сотрудников, их не слишком серьезное отношение к собственным промашкам, безответственность в часы, свободные от дежурства. Лиорен захотел продолжить работу в атмосфере более строгой дисциплины. Все его повышения по службе в рядах Корпуса Мониторов были заслуженны, включая и назначение руководителем операции по спасению населения на Кромзаге, которая в итоге закончилась трагедией.

Главный психолог опустил глаза, но не для того, чтобы посмотреть на монитор, – О'Мара почему-то закрыл глаза. Затем резко и неожиданно открыл их и заговорил снова.

– Перед нами, – сказал он, – психопрофиль существа, у которого не было иного выбора, как только поступить именно так, как оно и поступило. Поэтому действия Лиорена в сложившихся обстоятельствах были верны. Ни о какой беспечности, ни о какой халатности тут не может быть и речи, и следовательно – подчеркиваю, – не может быть и речи о виновности. Только после того, как немногие из оставшихся в живых кромзагарцев пробыли в нашем госпитале под наблюдением в течение двух месяцев, мы сумели выявить вторичные эндокринологические осложнения того заболевания, которое на Кромзаге лечил Лиорен. Так что если в чем Лиорен и провинился, так это в некоторой поспешности да еще в том, что был твердо уверен: медицинского оборудования на его корабле хватит для выполнения поставленной задачи.

Буду краток. Мне остается только просить суд, чтобы наказание соответствовало степени преступления, а не его последствиям – на чем так настаивает подсудимый и на что, безусловно, обратит свое внимание обвинение. Как бы катастрофично и ужасающе ни выглядели последствия деяний хирурга-капитана Лиорена, вина его сама по себе невелика, а именно так к ней следует относиться.