Врачебная тайна

— Вот нахал! Стриптиз только по праздникам! А сейчас, сэр, извольте выйти!

Я вздохнул, посмотрел на дату на своих часах, сказал:

— Ну, ладно. До седьмого ноября не так долго осталось. Вышел в коридор, бурча: — И не захочешь курить, поскольку вредно для здоровья, а придется…

Еще не вполне представлял себе, насколько бывает вредно. Понял позже.

Тамбур был рядом, я прошел в него, — стук колес усилился, — и действительно достал сигарету. При такой, бьющей через край романтике не закурит только последняя сволочь!

За спиной отворилась межвагонная дверь, стук колес перешел в грохот, но обернуться я не успел. Сильный удар по затылку отбросил меня на зарешеченное стекло. К счастью, входная дверь была, как положено, надежно заперта проводником, поэтому путешествие мое не окончилось раньше времени. Испытав боль, шок, но еще будучи в сознании, я резко обернулся, однако успел увидеть лишь стремительно приближающийся к моему лицу кулак, удар, и все — темнота.

За то время, что был в отключке, успел увидеть сон. Мне снилось, будто я, играя в хоккей, упал на лед и не могу подняться. Видно, слишком много общался с Кисиным в учебке! Лежа лицом на льду, я чувствую холод. Знаю, что надо подняться, иначе обморожу щеку, но продолжаю лежать. Спастись можно только одним способом: напрячься изо всех сил и вырвать себя из объятий Морфея! Морфей, морфий, морфин… Я пошевелился, попытался подняться над столом, на котором, оказывается, лежал щекой, и мне это удалось. Но выпрямить совсем спину не получилось. Руки были связаны. Меж рук была пропущена стойка, поддерживающая стол.

На койке Люции против меня сидел Назар. В цивильной одежде он показался здоровее, чем выглядел в форме. Девушка вжалась в угол.

— Только пикни, я тебе это полотенце вместо кляпа засуну! — показал он мне вафельное полотенце с символикой Министерства путей сообщения.

— Ты, главное, сам не закричи, — спокойно ответил ему. — Терпеть не могу ослиный рев.

— Хм! Он еще и пасть раскрывает! — удивился сантехник и без замаха отвесил мне пощечину.

— Прекрати! — воскликнула Люция.

— Должен буду, — все так же спокойно проговорил я.

— А ты, душа моя, помалкивай! — посмотрел Назар на девушку. — Решила обмануть меня? — с укоризной сказал он. — Вздумала сбежать? С кем? С этим?

— Я твоей навеки быть не обещала.

— Ну, душа моя, что ты? Разве ж я про любовь говорю? Я про «бизьнес» говорю!.. Где товар?

— Что? Какой товар?

— Не придуривайся! Где морфин?

— Как интересно! — вслух сказал я. Из головы моей теперь выпал гвоздь — тот самый, про который гадал, откуда он взялся после ночи, и картина сложилась.

— Что тебе интересно, придурок?

— Не оскорбляй девушку, называя меня придурком… Значит, у тебя морфина нет. Иначе зачем тебе было бы за нами бегать?

— Ты хочешь сказать, он не у вас?

— Ну, у меня-то его точно нет. Для кайфа могу предложить только сигарету с фильтром. Хочешь покрепче, можешь фильтр оторвать…

— Я тебе башку скоро оторву… — бить меня Назару, видно, стало неинтересно. Все равно не плачу. — Значит, товар у тебя, любовь моя? — Назар посмотрел на девушку.

— Ты ошибаешься, Назар, она не твоя любовь, — заявил я.

— Вот болтун! — воскликнул Назар. Показалось, еще немного, и мы с ним подружимся. — А чья, твоя она любовь, что ли?

— К сожалению, и не моя тоже, — вздохнул я. — У нее законный муж есть. Правда, Марина? Она его любит и помогает в делах.

— Муж? Марина? Какая Марина? Почему ты называешь ее «Мариной»?

Люция смотрела на меня широко открытыми глазами.

— Потому что это ее имя, данное при рождении мамой, — под столом я, миллиметр за миллиметром, ослаблял веревку, стягивающую руки, — от Люции тебе никогда бы не удалось добиться взаимности, полагаю. Сам я, правда, с ней не знаком, но насколько слышал про нее от сестры, — я кивнул на свою спутницу, — жлобов Люция не должна жаловать. Она книжки читает. Ты мог бы заметить, как резко изменилось к тебе отношение девушки в лучшую, казалось бы, сторону…

— Хм! Будто подменили! — усмехнулся Назар, посмотрев на лже-Люцию. — А кого ты жлобом назвал? — Щека моя вновь загорелась от оплеухи. Нет, не подружимся. Да и не стоит. Его все равно скоро приговорят к высшей мере за массовое убийство, так что дружба была бы короткой…