Врачебная тайна доктора Штанца

Супруга доктора, Аннабелла, так же ни чего, ни ела. Как и её муж, она лишь изредка отпивала из большого хрустального кубка, рубиновую жидкость. По всей видимости, красное токайское или испанское вино, коего на столах не было. Здесь стояли кувшины с напитком, который производили только местные виноделы. Это было видно по цвету вина и ощущалось по его вкусовым качествам, которые прекрасно знал каждый житель Вюрцбурга.

– Даже не знаю, как вы будете кого-то лечить с такими своеобразными знаниями, – сказал Адольф Менгер. – Ведь, исходя из нашей с вами последней дискуссии, вы придерживаетесь каких-то своих, отличных от традиционной медицины, взглядов, – последнюю фразу доктор Менгер произнёс особенно громко, так, чтобы его услышали многие сидящие за столом люди.

– Боюсь, что не дам вам ни единого шанса на сомнение, как только приступлю к практике,– ответил Штанц.

– А правда, доктор, что вы участвовали в сражении под Лейпцигом? – задала ему вопрос одна из сидевших поблизости дам.

– Истинная, правда,– ответил Штанц, пристально посмотрев на неё.

– А кого из знаменитых учёных мужей нашей эпохи, вы можете назвать? – вновь обратился к нему герр Менгер.

– Самое глубокое впечатление, у меня осталось после встречи с графом Сен-Жерменом, – спокойно ответил Штанц.

– Как?! – возмущённо воскликнул герр Менгер. – Вы относите этого великого шарлатана к учёным?

– Ах, расскажите доктор о вашей встречи с Сен-Жерменом,– взмолилась дама.

Услышав имя самого таинственного графа Европы, многие женщины и девушки присоединились к желанию дамы; узнать подробней о встречи с этим человеком.

– Ну что же, извольте, – сказал Штанц, усаживаясь поудобней.– Хоть я тогда и был очень молод, помню всё как сейчас. Это произошло в Эккернфёрде, где граф давал свой последний публичный банкет. Я тогда обучался у князя Карла Гессен-Кассельского и попал на банкет совершенно случайно. Мы, юные ученики Карла, сидели за отдельным столом и внимали речам этого великого человека. Он был настолько интересным собеседником, что люди совершенно не замечали, как быстро в его компании летит время.

– Жаль только, что он уже умер, – сказал с сожалением один из собеседников.

– Ну что вы, – возразил Штанц, – граф не умер. Он уехал обратно на восток, туда, где получил свои великие знания.

– Разве Сен-Жермен ещё жив? – недоверчиво спросил всё тот же человек.

– Ну конечно, уверяю вас, – твёрдо ответил доктор. – Он обладал секретом чудного эликсира, продлевающего жизнь на долгие и долгие годы. Секрет этого эликсира он получил от тибетских лам, которым поклялся под страхом смерти ни кому его не раскрывать.

– Доктор, вы нас мистифицируете, – улыбаясь, кокетливо сказала одна из дам. – И тем ни менее, расскажите, что вы слышали лично от графа?

– А вам он случайно не раскрыл секрет своего эликсира? – вдруг перебила её другая, пожилая дама.

– Конечно же, нет,– ответил доктор. – Но я работаю над собственным эликсиром. Что же касается графа, то он любил говорить о науках, как о чём-то, связанном с идеологией самого Христа.

– Осторожней, доктор, – погрозил ему один из собеседников, пальцем. – Это попахивает богохульством, самым страшным грехом в Библии.

– Ну что вы, – отрицательно помахал головой, доктор. – Просто, как учёный я не сомневаюсь, что Христос обладал способностью врачевания, именно благодаря своим знаниям. Которые, правда, в нём были заложены его Отцом, – добавил он с улыбкой. – Что же касается графа Сен-Жермена, то он тоже мог любого человека удивить своими способностями. Он мог заглянуть в грядущее и вырастить за ночь алмаз. А благодаря открытому им способу выпаривания порошков из камней, я научился лечить старость. Ведь ни для кого не секрет, что это тоже болезнь. Вот только в запущенной форме, омоложение приходит ненадолго и доставляет изношенному долгой жизнью организму лишь дискомфорт. К сожалению, граф должен был покинуть на время этот Свет, но обещал нам, что вернётся, не позднее двадцатого столетия. И я ему верю, ведь это уже его не первая и думаю, далеко не последняя смерть.

После последних слов доктора, многие сидящие за столами, зашептались. Кто-то от возмущения, кто-то от восхищения. Более впечатлительные слушатели даже встали со своих мест и окружили Штанца полукольцом.

– Да вы с ума сошли, герр Штанц, – резко высказался обо всём услышанном от него, Адольф Менгер. – Старость нельзя исцелить. Это естественный процесс любого живого существа, продиктованный законами самой природой. И я уверяю, всех находящихся здесь, что вы или ненормальный, или такой же шарлатан, как ваш Сен-Жермен.

Однако, даже Вагнер, будучи человеком, весьма серьёзным, молчал. Он так пристально смотрел в глаза доктора, что казалось, тонул в них. Штанц же тем временем продолжал свою речь:

– Я могу продемонстрировать неверующим, действие порошка, малую толику которого получил в награду от графа. Хотя не скрою, что теперь и сам обладаю секретом его создания. Ну, так что, есть ли среди присутствующих, хоть один очень старый и смелый человек?

– А как насчёт больного? – спросил его, Менгер.