Врачебные тайны. 26 вдохновляющих медицинских случаев, которые заставляют поверить в чудо

Гас был ранен в обе ноги: металлические осколки разорвали его форму и раздробили кости в нескольких местах. Он лежал среди мертвых, в луже крови, не в силах встать, надеясь на помощь, прежде чем его постигнет участь остальных членов взвода. Когда наступила ночь, мучительные стоны Роберта отвлекли Гаса от собственной боли. Он не мог говорить, а его друга взрывная волна откинула слишком далеко, чтобы товарищ мог утешить его своим прикосновением. Рано утром, еще до восхода солнца, Роберт затих, и Гас понял, что теперь тот тоже мертв.

Ослабев от потери крови и сильной боли в переломанных ногах, Гас держался до тех пор, пока несколько часов спустя на место происшествия не прибыло подкрепление. Медики в полевых условиях стабилизировали его состояние, а затем быстро доставили в хирургическую палатку, где его осмотрел один из врачей. Его ноги были так искалечены, что он сразу понял, что нужно делать.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Но придется ампутировать вам обе ноги.

Гас был совершенно опустошен.

В те дни потеря конечностей приговорила бы его к пожизненной инвалидности. Он считал, что без ног не сможет прокормить семью. На глаза навернулись слезы.

— Пожалуйста, спасите мои ноги, — снова и снова умолял он. — Пожалуйста, найдите кого-нибудь, кто знает, как восстановить поврежденные конечности. Я обещаю, что не буду препятствовать никаким операциям и терапии, только оставьте мне ноги!

Хирурги, тронутые его искренней мольбой, решили поговорить со своим командиром. Тот знал одного опытного хирурга-ортопеда из больницы Фицсимонс близ Денвера, штат Колорадо, который мог бы выполнить просьбу солдата. Они организовали эвакуацию в Англию, где ему сделали переливание крови и стабилизировали состояние. После двух месяцев лечения его перевезли обратно в Соединенные Штаты, в операционную доктора Майкла Стэнтона, молодого хирурга-ортопеда, который занимался трансплантацией и восстановлением костей на передовой. За два года в Фицсимонсе Гас перенес семнадцать операций, интенсивную физиотерапию, благодаря чему смог на своих ногах выйти из больницы. Он остался с хромотой и болью на всю жизнь, но мог ходить!

Однажды утром, в перерыве между операциями и реабилитацией в Фицсимонсе, он забрел на кухню в поисках стакана томатного сока. Там его ждала хорошенькая молодая медсестра по имени Люси, и так стакан томатного сока привел к браку, который продлился более шестидесяти лет.

Я спросила Люси, сожалел ли Гас когда-нибудь о своей судьбе, но она сказала, что все было с точностью до наоборот. Почти каждый день он выражал искреннюю благодарность за свою жизнь и спасенные ноги. Я верю, что он действительно был одним из Великого поколения[18].

Когда Гас стал прикован к постели из-за болезни Альцгеймера, Люси стала его сиделкой, соблюдая свою клятву «и в горе, и радости». Она стала его защитником в администрации ветеранов и обеспечила лучшую регулируемую кровать и другое оборудование, необходимое для предотвращения пролежней и лечения его рецидивирующих аспирационных пневмоний[19]. Она нанимала сиделок, готовила ему пюре и просила меня навещать его дома всякий раз, когда происходили какие-либо изменения в состоянии.

Но даже несмотря на исключительную заботу, Гас угасал. В День Святого Валентина ему исполнилось девяносто лет (Люси родилась в тот же день, но годом позже). Его травмы, полученные во время Второй мировой войны, снова начали причинять боль, и я знал, что будет сложно проводить терапию и практически невозможно вылечить их.

В обычное пятничное утро я совершал обход в больнице, и, как только осмотрел своего последнего пациента, пришло сообщение от Люси. К моему огорчению, Гас скончался. После окончания разговора по случайному совпадению я увидел своего коллегу, доктора Джона Борна, выходящего со стоянки. Мы остановились в комнате отдыха врачей и обменялись новостями о пациентах.

— Люси звонила сегодня утром. Гас только что умер, — сказал я доктору Борну.

Его лицо побледнело, как будто он только что увидел привидение. Несколько секунд он не мог вымолвить ни слова.

— Что случилось? — встревоженно спросил я.

— Это так странно, — он сел за компьютер, чтобы собраться с мыслями. — Я ехал в больницу, и меня охватило непреодолимое желание выключить радио. Обычно я никогда так не делаю, но мной завладело чувство, будто меня вызывают для очень важного дела, и все мысли немедленно обратились к Гасу. Я все время вспоминал то, что ты рассказывал о его военной карьере и жизни, как будто он прощался со мной.

Мы проверили время сообщения. Ровно семь часов — минута, когда доктор Борн выключил радио!

С тех пор мы неоднократно размышляли о событиях того утра и в конце концов пришли к выводу, что каким-то образом мы были почетными получателями последнего прощания Гаса. Не знаю, почему он выбрал именно нас, хотя это было бы не так уж и не похоже на него — сказать спасибо людям, которые были его докторами уже тридцать лет.

Поэтому и я отвечаю Гасу: «Спасибо за последнюю дань уважения, мой старый друг».

Глава 9 Леденящий холод