Врачебные уроки. Рассказы

Последующие 2–3 дня я избегал встреч с Гембицким. Вскоре стало известно, что гистология подтвердила признаки амилоидного перерождения не только в обычных для этого органах, но и в необычных, в том числе в створках митрального клапана. Нафаршированные амилоидными глыбками створки клапана симулировали порок сердца, создавая условия для развития сердечной недостаточности. А данных за ревматизм не было.

Я рассказал об этом Е.В. Он, как будто между нами ничего не произошло, тут же поделился своим предположением о первичном характере амилоидоза – редкой разновидности этого заболевания.

Он поручил мне доложить об этом редчайшем наблюдении на заседании Ленинградского терапевтического общества, а позже направить его описание в журнал «Кардиология». Все это было выполнено, но на мои просьбы к нему выступить соавтором этих сообщений следовал неизменный отказ. Лишь с годами мне стало ясно: он был Учителем, а для настоящего Учителя интересы ученика всегда выше собственных, и он учил меня этой щедрости впрок.»

Я думаю, мало помнить Учителя, нужно следовать ему.

Врач – труженик

«Прежде было распространено мнение,

что дисциплина нужна для того,

чтобы заставить человека работать.

Это мнение неправильно. Если это так,

то такого человека надо гнать. Дисциплина нужна, чтобы люди

согласованно работали».

(А.П.Капица)

Профессиональная выносливость вырабатывается постепенно, это дается временем. Поначалу нет концентрации и умения доводить начатое дело до конца. Конкретных примеров много и ими не удивишь, но все-таки воспоминания напрашиваются.

1958 год, все тот же рязанский парашютно-десантный полк. Вся моя врачебная молодость связана с этим военным коллективом. А на этот год пришлась тяжелейшая эпидемия гриппа. Личный состав воинской части заболел позже населения города, но от контактов не убежишь. Быстро возросла плотность амбулаторных приемов, в том числе и в батальонных медицинских пунктах. В основном шли гриппозные. Как будто языки пламени охватывали подразделения. Через 3–5 дней роты просто выкосило.

Вначале лазарет развернули на 40 коек (вместо 20), и койки стояли в холлах и проходах. Позже клуб превратили в лечебницу и больных размещали в зале и на сцене. Это не спасало, пришлось класть в казармах на двухярусных койках, отгораживая еще здоровых. Одновременно в полку лежало до 600 человек из 2000. Болели и офицеры, лечась дома. Боевой полк стал практически небоеспособным. Личный состав медицинской службы был распределен по «отделениям» таким образом возникшего нештатного инфекционного госпиталя. Руководили им старший врач В.М.Головин и начальник медпункта Г.А.Гвоздев.

Из 600 госпитализированных до 100 одновременно были тяжелыми или крайне-тяжелыми. Крайнюю тяжесть состояния определяли интоксикационный синдром, температура тела устойчиво более высокая, чем 39,0 – 40,0 градусов. Среди них встречались и больные с подозрением на пневмонию. Особенно важно было среди всей массы людей не пропустить этих больных. Они нуждались в антибиотикотерапии, были наиболее тяжелы и их отправляли в госпиталь, который тоже был переполнен.

Одна термометрия чего стояла (градусники из НЗ приходилось доставать). Осмотр требовал много времени. Работали одновременно 7 врачей. В помещениях было душно, на дворе стояли ноябрьские холода, и проветривать было непросто. Больные метались в жару, лица их были красными, потными, донимали тяжелые головные боли, боли в глазных яблоках, жажда. Поразительно, но врачи не заболевали. Больных нужно было кормить. С этой целью из столовой солдаты приносили ведрами щи, каши и чай. К раздаче и уходу привлекались те из больных, кто чувствовал себя полегче. Тоже относилось и к раздаче таблеток. Инъекции делали санинструктора, Особенно тяжелыми были дежурства, и окончив их, врачи оставались на месте до вечера следующего дня. Все валились с ног.

К 10–12 дню массовость поступления больных ослабела, и постепенно стали освобождаться койки в казармах, позже опустел клуб, но еще довольно долго оставался переполненным лазарет. К концу эпидемии стали чаще выявляться осложнения гриппа: пневмонии, бронхиты, синуситы, астенические состояния. Это требовало дополнительных исследований, привлечения консультантов и даже госпитализации. Летальных исходов не было.

Несмотря на массовость и тяжесть течения эпидемия длительного и существенного ущерба боевой части не нанесла. Сыграла роль не только хорошая организация работы медперсонала и всего командного состава полка, но и состояние здоровья людей до вспышки гриппа, хорошее питание личного состава, характерное для советской армии того времени.