Врачеватель. Ректор

— С которой будут ходить на лекции и в столовую? — задал вопрос и сразу же добавил: — В столовой переговорю, чтобы гостей кормили исключительно после согласования со мной. Если кто-то своей порцией пожелает поделиться — пожалуйста. Так, на этом все! Закрывайте двери, тут смотреть больше не на что. Если же не устроят условия, то таких студентов мы не держим.

В раздражении отправился дальше и уже не удивился, что и в конюшне схожие проблемы. Имеются отдельные стойла для лошадей, подготовлены шикарные седла, завезен специальный фураж. Конюхам объявил, чтобы за скакунами не вздумали ухаживать по-разному и кого-то выделять.

— Если узнаю, что не вняли, то на ваше место найду новых работников, — пригрозил им и отправился дальше.

Подозревал, что и в лазарете есть что-то подобное. Какие-нибудь отдельные палаты для благородных. Однако, почти сразу понял, что ошибаюсь. Меня мрачно встретила целительница лет двадцати пять. Недовольно меня оглядела, а потом представилась:

— Оксана Игоревна Лисицина, заведующая лазаретом.

— Ректор, Александр Иванович, — коротко ответил ей и задал стандартные вопросы о проблемах и просьбах.

— Таковых нет, — холодно ответила та, подумала и добавила: — Готова покинуть эту должность, если продолжите настаивать на известных нам условиях.

— Кому известных? — поинтересовался я, а потом уточнил: — А кто нас пытается подслушать и от любопытства сгорает? Ваша помощница?

— Сестра милосердия, — немного смутилась целительница. — Хорошая девочка, за нее ручаюсь.

— Родственница? — уточнил я. — Насколько понимаю, ваши ауры схожи.

— Сестра, — с какой-то обреченностью призналась Оксана Игоревна. — Как вы узнали?

— По ауре, — пожал плечами.

— И все? — как-то непонятно на меня посмотрела.

— Вы о чем? — озадачился я, понимая, что говорим о разных вещах.

— Маше только будет семнадцать, но она уже многое умеет. А в уставе университета подчеркивается, что работать и служить имеют право только те, кому исполнилось восемнадцать. Но нам необходима работа, — она понурила голову. — На некоторые уступки готова, не выгоняйте нас.

— Что-то я запутался, — покачал головой. — В уставе действительно есть возрастные ограничения, тут вы правы. Но они для преподавателей и их помощников. Ваша сестра к таковым не относится.

— Правда⁈ — с надеждой выдохнула целительница.

Молча кивнул, а потом уточнил:

— А про какие уступки речь?

— Отдельные палаты, средства от похмелья, средства от срамных болезней, возможность проведения абортов…

— Чего? — перебил я госпожу Лисицину. — Вы о чем, черт возьми⁈ Это же не дом удовольствий!

— Но мне настоятельно рекомендовали, — растеряно произнесла целительница.

— У вас есть кофе или чай? — устало поинтересовался я. — Подозреваю, разговор у нас окажется долгим. Сегодня какое-то время потрясений!

— Александр Иванович, вы точно не в курсе? — удивленно спросила Оксана Игоревна.

— Нет, — коротко ответил ей и попросил: — Налейте хоть стакан воды, а то от негодования взорвусь.

— Проходите, — посторонилась та. — Заодно и посмотрите, что у нас и как, а я попрошу Машу кофе сварить.

— Маша — сестра? — уточнил я, проходя в небольшой холл и рассматривая висящие на стенах плакаты, призывающие к правильному питанию, уходу за собой и оказанию первой помощи пострадавшим.

— Да, — подтвердила Лисицина и в такт ее словам раздался тонкий голосок:

— Все поняла, сейчас кофе вариться поставлю!

Оказалось, что целительница в курсе многих дел, о которых я не подозревал. Некие чинуши провели не только с ней беседу, но и некоторыми преподавателями, настоятельно тем рекомендуя относиться к некоторым студентам уважительно и всяческих тех защищать. Разумеется, ставить плохие оценки или делать выговоры, чтобы не помышляли!

— И кто же у нас такой умный? — зло спросил я.

— Поговаривают, что это из-за княжны, принцессы, сына и племянника казначея, младшего брата министра просвещения и детей каких-то глав кланов. Всех тех, для кого подготовили отдельное общежитие, — поделилась слухами целительница.

— Если кто-то не пожелает учиться на общих основаниях, то удерживать их не стану, — хмыкнул я, понимая, что наживу недовольных.

— Рада это слышать, — с облегчением выдохнула целительница.

— Насколько понимаю, вы проживаете на территории университета, в одном из домов для преподавателей, правильно? — делая небольшой глоток вполне себе хорошо сваренного кофе, уточнил я.

— Да, все верно, в том числе и в столовой для нас с сестрой места отвели, — ответила Лисицина. — Господин Штерн позаботился, а еще он сказал, что вы человек слова. И все же, немного переживала, что окажетесь другим, — призналась моя собеседница, не подозревая, что попала под действие руны откровенности.

— У вас с сестрой неплохие задатки, — потер я висок. — Наш подход к лечению больных разнится. Использую рунные плетения, а вы черпаете целебную силу в источнике. С некими азами попрошу ознакомиться, пришлю к вам свою помощницу, чтобы не произошло недопонимание.

— Было бы любопытно, — осторожно сказала Оксана Игоревна.