Врачи двора Его Императорского Величества, или Как лечили царскую семью. Повседневная жизнь Российского императорского двора

Даже прагматичная и совершенно не суеверная Екатерина II принимала советы такого «народного знахаря», как капер[2042] грек Качиони,[2043] который лечил трофические язвы на голенях императрицы народными методами – холодными ваннами на соленой морской воде. Эти язвы у императрицы появились в 60 лет и были вызваны варикозным расширением вен с их последующим воспалением (тромбофлебит).

В придворном быту прочно сохранялась традиция использования различных лечебных трав. Императрица Елизавета Петровна любила запах огуречной травы, или бурачника (Borago ofcinalis). 27 апреля 1738 г. «Ея Высочество, благоверная Государыня Цесаревна Елизавета Петровна, именным Своего Высочества изустным указом указала, чтоб изготовили в верхних апартаментах про Ея Высочество спальню, также и травы набрали, которая пахнет огурцами, и оную траву положили в той же спальне, и чтоб все это приготовили к 29-му сего апреля».[2044] Одним из медикаментозных эффектов огуречной травы, наряду с использованием при суставных ревматизмах, катарах, накожных болезнях, неврозе сердца, было ее успокаивающее действие. Этот эффект был известен в Европе с давних времен, поскольку еще Плиний писал, что огуречную траву (листки и цветы) добавляли в вино для придания ему свойств, «веселящих мужчин и женщин, отгоняющих все печали, скуку и меланхолию».

Использовались ли в императорских резиденциях в XIX в. народные методики лечения

Когда императрица Елизавета Алексеевна в 1823 г. узнала, что ее старшая сестра Амалия Баденская тяжело заболела и у нее отекли ноги, то сочла нужным сообщить матери один из народных рецептов: «У г-жи Загряжской[2045] есть будто бы верное средство противу водянки. Она приводит множество случаев, да я и сама знаю про графиню Чернышову… я согласилась взять рецепты, каковые прилагаются, озаботившись переводом с русского языка на латынь и немецкий. Велите показать их докторам, хотя одобрение весьма сомнительно, ведь медики обычно не любят все эти домашние средства».

Мемуаристы утверждают, что к методам «нетрадиционной медицины» периодически прибегал и Николай I. Так, он знал, что одна из придворных дам умеет заговаривать болячки. Эта дама успешно лечила «рожу» с помощью сухого платка или полотенца, взятого у больной особы. Мемуарист писал: «Этот платок Анна Николаевна „заговаривала“, складывая какими-то мудреными складками в куколку, приказывала вытереть им больное место утром, вечером и опять утром и бросить в стирку… Он (Николай Павлович. – И. З.) обтер им ногу три раза, и рожа сейчас же прошла. С тех пор Николай Павлович так глубоко уверовал в генеральшу Рускони, что, на моей уже памяти, у нас в розовом доме почти ни одного воскресенья не проходило, чтобы государь не прислал своего камердинера с просьбой к генеральше „заговорить“ чей-нибудь платочек…».[2046]

Любопытно, что упомянутая «нетрадиционная» знахарка Анна Николаевна Рускони была супругой вполне «традиционного» лейб-хирурга Феликса Осиповича Рускони, крупного медицинского чиновника, прошедшего с русской армией все наполеоновские войны.

Периодически на молодых женских лицах случались дерматиты. Понятно, что в этом возрасте такие вещи воспринимались, как настоящая трагедия. Так, в 1841 г., накануне женитьбы цесаревича Александра Николаевича, у его невесты, великой княжны Марии Александровны, на щеке появилось «красное пятно величиной с голубиное яйцо. Хотя оно не слишком беспокоило ее, но доктора не советовали ей выезжать на мороз; когда лицо разгоралось, пятно с трудом поддавалось лечению. Если же принцессе иногда для общего здоровья и предписывалось выезжать при легком морозе, то она покрывалась несколькими вуалями…».

Поскольку врачи не смогли быстро решить проблему, а свадьба была не за горами, обратились к нетрадиционным методикам, использовав старинную немецкую магическую «рецептуру», которую предложила камер-фрау Рорбек: «…без ведома Мари ей положили под кровать язык лисицы, и она, таким образом, проспала несколько ночей. Совершенно невероятно, но это средство помогло, уже после первой ночи краснота прошла…» – вспоминала великая княгиня Ольга Николаевна.