Врачи двора Его Императорского Величества, или Как лечили царскую семью. Повседневная жизнь Российского императорского двора

В XIX в. в семьях монархов умерло четыре ребенка.[581] Вероятно, от какой-то детской инфекции в Александровском дворце Царского Села ушла из жизни первая дочь Александра I – великая княжна Мария Александровна (18 мая 1799-27 июля 1800 г.). 30 апреля 1808 г. преставилась вторая дочь – великая княжна Елизавета Александровна (3 ноября 1806-20 апреля 1808). Как пишут современники, причиной смерти «Лизиньки» стало то, что у девочки в конце апреля начали прорезаться, «почти сразу, три зуба, она страшно ослабла, и все старания врачей спасти ее оказались безуспешны. 30 апреля Лизиньки не стало».[582] Об этом же пишет в воспоминаниях графиня В. Н. Головина: «У маленькой великой княжны очень трудно прорезались зубы. Франк, врач Ея Величества, не сумел ее лечить; ей дали укрепляющие средства, которые увеличили воспаление. В апреле 1808 г. с великой княжной сделались конвульсии; все врачи были созваны, но никакое лекарство не могло ее спасти». О прорезавшихся зубах писал в донесении сардинский посланник Жозеф де Местр. Он сообщал, что в ночь с 29 на 30 апреля 1808 г. Александра I разбудили в пять часов утра, а через два часа его дочь умерла. Лейб-медик Я. В. Виллие утешал родителей, говоря, что они еще молоды и могут иметь детей, но Александр I, которому тогда был всего 31 год, отвечал: «Нет, друг мой, Господь не любит моих детей».

В 1849 г. скоропостижно скончалась 7-летняя дочка Александра II. О ее заболевании, приведшем к смерти, в литературе пишут разное. В одних источниках сообщается, что причиной стал менингит, в других – скарлатина.

В апреле 1870 г. внезапно умер годовалый сын цесаревича Александра Александровича, которому было 11 месяцев от роду (26 мая 1869-20 апреля 1870 г.). В бюллетене, подписанном лейб-акушером Я. Я. Шмидтом, педиатром К. А. Раухфусом и лейб-хирургом Г. И. Гиршем 16 апреля 1870 г., указывалось, что у мальчика «после вторичного гриппа и минувшего прилива к правому легкому внезапно в ночь с 15 на 16 апреля появились признаки острого поражения мозговых оболочек».[583] Сегодня это заболевание называется бактериальным менингитом.[584] В последующие дни в бюллетенях указывалось, что мальчик «почти всю ночь беспрерывно спал. Мозговые припадки не ухудшились. Его Высочество сегодня несколько более в сознании и угнетение мозговых отправлений несколько меньше» (17 апреля),[585] что «лихорадочное состояние умеренное» (18 апреля), что «Его Высочество ночью брал грудь довольно хорошо… большей частью был в сознании» (19 апреля). В день смерти, 20 апреля, в бюллетене указывалось, что «выпотение в мозгу так быстро увеличилось, что Его Высочество находится в самом трудном состоянии».

После смерти ребенка молодые родители были безутешны. У гроба организовали дежурство, и по стандартному церемониалу мальчика похоронили в Петропавловском соборе. Из всех медиков, участвовавших в лечении, только акушеру Шмидту подарили перстень за 250 руб. Впрочем, ни домашнему врачу Гиршу, ни педиатру Раухфусу карьеру не сломали.

Великий князь Александр Александрович. 1870 г.

Великая княжна Александра Александровна

Как подбирались кормилицы дл я царственных младенцев

Традиции тщательнейшего подбора кормилиц младенцам первых лиц на Руси восходит к незапамятным временам. Описывая практику подбора кормилиц в XVII в., современник писал: «А на воспитание царевича или царевны выбирают всяких чинов из жон жену добрую и чистую, и млеком сладостну, и здорову, и живет та жена у царицы в Верху на воспитание год.[586] А как год отойдет, или ежели та жена дворянска роду, мужа ее пожалует царь на воеводство в город или вотчину даст. А подьяческоя или иного служивого чину, прибавят чести и дадут жалованья немало. А посадцкого человека, и таким потому ж дано будет жалованье немалое, а тягла и податей на царя с мужа ее не емлют по их живот».[587] Следовательно, кормилицу могли выбирать из любого сословия, при этом, в зависимости от сословной принадлежности кормилицы, ее ожидали щедрые царские дары.[588]

Как правило, подбиралось несколько кормилиц, поскольку их «профессиональная» судьба зависела от множества причин. И. Е. Забелин писал, что «в выбор или прибор назначалось иногда более десяти кормилиц, жен во всех качествах добрых, имена которых и записывались в особую роспись. В этой росписи означали мужа избираемой, ее лета, детей ее, время, когда разрешилась от бремени последним ребенком, потом имя и местожительство ее духовника, который по священству обязан был засвидетельствовать особою сказкою письменно и о нравственной чистоте избираемой. По особой крестоприводной записи кормилицы целовали крест служити и прямити Царю, Царице и Ребенку, на воскормление которого поступали».[589]