Врачи двора Его Императорского Величества, или Как лечили царскую семью. Повседневная жизнь Российского императорского двора

Пожалуй, одной из самых часто упоминаемых в мемуарах XVII–XVIII вв. хирургических манипуляций была операция по «открыванию крови».[663] Любопытно, что периодически кровопускание царю Алексею Михайловичу делалось совершенно необычным способом, вероятно, связанным с его увлечением соколиной охотой. Дело в том, что, наряду с лекарями Аптекарского приказа, кровь царю пускал и специально обученный сокол: «1662 г. мая в 26 день Великий государь легчился, бил у руки жилу сокол, в своих Государевых хоромех, в Золотой… рука подвязана тафтою алою».

Э. ван Хеемскерк. Кровопускание брадобрея. 1669 г.

Кровопускание. Средневековый трактат

В записках Екатерины II эти «кровопускательные» эпизоды встречаются постоянно. Кровопусканием тогда, кажется, лечили «всё», включая «родильную горячку». Когда Екатерина Алексеевна в феврале 1744 г. заболела, по ее словам, «выраженным плевритом», ей пускали кровь 16 раз, «пока нарыв не лопнул». В 1745 г. пускали кровь матери Екатерины Алексеевны, но «хирург был настолько неловок, что промахнулся четыре раза и на обеих руках, и на обеих ногах, и что она упала в обморок». В том же году, когда будущий Петр III заболел «жесточайшей горячкой», ему немедленно «пустили кровь». В 1746 г. будущая Екатерина II, тогда 15-летняя девочка, почувствовала (как вспоминала позже) «частые боли в груди, и у меня в Екатеринентале однажды пошла кровь горлом, вследствие чего мне сделали кровопускание».

Ланцет для кровопускания. 1850-е гг.

Примечательно, что юная Екатерина II воспринимала эту малую хирургическую операцию как некое символическое действо. Об этом упомянул флигель-адъютант Николая II А. А. Мордвинов, с которым император поделился своими впечатлениями после прочтения «Собственноручных записок Екатерины II». В них императрица шутливо заметила, что «хотя она и совершенно обескровлена, но зато у нее не осталось больше ни одной капли немецкой крови и она стала совершенно русскою». На Николая II эта жизненная позиция произвела большое впечатление: «Какая изумительная женщина она была, даже судя по этим ее шутливым словам. Я так понимаю ее радость при всяких обстоятельствах не только быть, но и сознавать себя русскою».

Процедура кровопускания. XVIII в[664]

Кроме этого, хирурги занимались неизбежными травмами. Травмы были, естественно, разными – от пустяковых до серьезных. Екатерина II упоминает, что когда «упала в Петергофском саду, расцарапала щеку до крови, и мой хирург Гюйон дал мне мазь из свинцовых белил; я покрыла царапину, не переставала выходить, и никто даже не заметил, что у меня была оцарапана щека». К пустякам можно отнести и постоянные травмы зимой на ледяных горках и катках. Впрочем, иногда расшибались и до значительных синяков, в том числе и на лице. Даже малоподвижная Александра Федоровна (супруга Николая II) в Александровском парке Царского Села в декабре 1904 г., «катаясь с детьми с горы на катке, опрокинулась и ушибла себя пониже спины».[665] К числу пустяков можно отнести и фурункул, который появился на ноге у Николая Павловича осенью 1822 г. Эта болячка беспокоила Николая I две недели (с 22 сентября по 6 октября), и его домашний врач В. П. Крайтон 3–4 раза на дню осматривал фурункул, каждый раз меняя повязки. Подчеркну, что, по семейной традиции, такие малые «болячки» не освобождали великого князя от ежедневных обязанностей, и он болел «на ходу», подчас меняя повязки где придется. Так, три дня подряд (с 30 сентября по 2 октября 1822 г.) В. П. Крайтон не только по 5 раз на дню менял повязку, но и исследовал рану зондом. Впрочем, все закончилось благополучно, и великий князь последний раз упоминает о перевязке 6 октября 1822 г.

Также следует упомянуть, что до второй половины XVIII в. именно придворные хирурги решали стоматологические проблемы своих царственных пациентов.[666]

Какие травмы первых лиц требовали серьезного хирургического вмешательства

Такую травму 17 сентября 1823 г. получил император Александр I, когда во время смотра в Бресте лошадь старшего офицера Литовского корпуса[667] «подковою задней ноги ударила в правое берцо (cros) императора. Несмотря на довольно сильный удар по такому чувствительному месту, государь не показал наружно ни малейшего чувства сильной боли и оставался верхом до самого окончания маневров, нимало не изменяя своего положения».[668]

Когда император вернулся на квартиру, немедленно вызвали лейб-медика Я. В. Виллие, которому пришлось разрезать сапог, так распухла нога. После осмотра Виллие констатировал сильный ушиб средней части голени правой ноги, сбоку берцовой кости, представлявший собой «заметную припухлость без повреждений покровов». В качестве лечения лейб-медик использовал «холодную примочку из гулардовой воды[669]».