Врачу, исцелись сам!

Он мог бы стать программистом, зарабатывать приличные деньги, он никогда не встретил бы Софьи, Киры и наверняка был бы теперь женат на другой женщине. Однако поступил он именно в медицинский.

Потом был бесшабашные первый и второй курсы, закадычные тогда друзья-приятели Дима Оленев, Андрей Салтыков, потом стройотряды, другие друзья, поиск любви. Второе институтское лето Борисков провел в стройотряде в Северном Казахстане. Ехали тогда в Казахстан специальным эшелоном и как-то уж очень долго. С каждым днем все сильнее жарило солнце. В одном городке стояли чуть не полдня, даже сходили там в кино. Отряд стоял в селе Николаевка. Строили там школу. Борисков приехал туда с длинными, чуть ли не до плеч, волосами, но в первый же день его послали работать на растворо-бетонный узел, и от цементной пыли и пота волосы его на голове к вечеру буквально закаменели, как каска, он даже голову не мог почесать и ему пришлось в тот же вечер постричься наголо.

Сильные, несущие пыль ветры, жара, мухи, запах коровьего навоза – таким запомнилось то лето. Помниться, в какой-то день случилось полное солнечное затмение. Они наблюдали его сквозь закопченные кусочки стекла. Было странно видеть, как на землю посередь дня опустились настоящие сумерки. Душными ночами ходили купаться на карьеры, прыгали с высоты в воду. Борисков прыгать вниз головой не рисковал, а были ребята, что сигали со скалы ласточкой. А прыгать приходилось в темноту, вроде как должно было быть очень глубоко, но

Борискову все равно было боязно. Он сиганул "солдатиком", да и то падал с замиранием сердца. Было очень темно, назад шли по дороге чуть ли не на ощупь.

В один из выходных дней собрались идти за грибами в лес на сопки.

Идти со всеми за грибами им с Вовкой Колпачевым был лениво. Решили и не ходить. Залегли спать на стогу. Ярко светило солнце, небо было пронзительно голубое. Это был один из счастливых моментов жизни.

Проснулись, когда услышали в отдалении голоса. Из Казахстана возвращались тоже на поезде. После отвальной целый день отпивались кумысом.

Из таких поездок в стройотряды были вынесены интересные впечатления, одно из которых состояло в том, что оказывается в стране царит полный бардак.

Все эти два года что-то в Борискове неуклонно менялось. Что потом были какие-то два года – не заметишь как и пролетают, а тогда это было очень много. Это был важнейший период жизни, становления. Ты проверяешься, кто ты такой есть на самом деле. Жил сначала на съемных квартирах, а потом в общежитии с негром из Ганы – Томасом.

Томас считал себя старожилом, а значит хозяином комнаты и пытался наводить дедовщину. Такие ввел порядки. Борискова поселил в глубине комнаты – у входа, сам жил за ширмой, где окно. Часто приводил к себе девок, всю ночь они шумно трахались, мешали Борискову спать и заниматься. Постоянно происходили и другие мелки стычки. Наконец,

Борискову это надоело, и он, по совету опытного товарища, запер дверь и избил Томаса. После этого они с Томасом стали лучшими друзьями. Самое поразительное, что избиение не вызвало никаких обид.

Томас Борискова сразу зауважал. Жилищные условия Борискова тут же улучшились. Комната мгновенно была перепланирована. Теперь, перед тем чтобы кого-нибудь притащить из женщин, Томас всегда спрашивал разрешения, а иногда и Борискову предлагал присоединиться.

Впрочем, была одна самая умная девочка в группе, которая по-тихому договорилась с комендантом, платила ей сколько-то денег и жила в комнате совершенно одна. Возможно, там кто-то еще формально и числился – что сделать было не сложно. Впрочем, она это дело не афишировала, чтобы никому, и прежде всего себе не подводить.

Родители присылали ей достаточно денег, но она дежурила медсестрой и вовсе не из-за денег, а чтобы получить сестринскую практику, которая для будущего врача всегда чрезвычайно полезна.Но любви все еще не было.

На следующий год был уже Мурманск и там девушка Маша. Казалось, вот она, любовь. Но это было только предчувствие любви, нега предлюбви, и лишь потом она пришла, любовь. Начались метания, неудачи, соперничество. Плохие поступки, неправильные решения, имевшие отдаленные последствия. Именно тогда в его жизни появилась

Евгения. Тогда он вел дневник, и в тот день там появилась такая запись: "Что-то случилось". Он поначалу даже не понял, что это такое, а просто подсознательно пытался постоянно быть с ней рядом и хотя бы случайно коснуться, узнавал ее по шагам. Он тогда совершенно еще не знал, как это – любить и не представлял, что с этим делать.