Враг

— Почему только их? — невозмутимо отозвался Дядько, и Таррэн осекся, запоздало поняв все остальное.

К’саш… Да как же это? Как седой мог так подставить пацана?! Всерьез рисковать его шкурой, позволяя открыто глумиться над попутчиками?! И ради чего?!

Эльф судорожно вдохнул, внезапно осознав всю глубину коварства седовласого, позволившего родному племяннику (или не родному?!) безнаказанно изводить перворожденных. Даже сегодня не стал перехватывать Элиара, хотя тот вполне мог поранить сопляка! Более того, Страж успел бы вмешаться, но не стал. Вот что темный увидел в серых глазах! Страж не стал ничего делать. Лишь для того, чтобы во всей красе рассмотреть неприглядные души бессмертных, понять, на кого из них троих можно положиться, а кто переломится в самый неподходящий момент, как подгнившее бревно! Значит, Мирдаис предупреждал его именно об этом?! Терпение…

Проклятье! Не мог сказать яснее?!

Но подождите-ка… а не для того ли тогда вообще был придуман этот дурацкий караван с фальшивыми послами, следующими в Бекровель, чтобы не афишировать конечную цель похода — Проклятый лес? Не для того ли, чтобы один-единственный человек мог спокойно разобраться в обстановке и решить, стоит ли вообще иметь дело с перворожденными в таком важном поручении, как поиск сильнейшего артефакта Лиары в Лабиринте?! И если так, то может быть…

Таррэн едва не выругался вслух, потому что пришедшая ему в голову новая мысль была еще более дикой, чем предыдущая. А если вся эта безумная идея с караваном принадлежала совсем не королю?! Если ее автором и непосредственным исполнителем был исключительно коварный, дьявольски предусмотрительный Страж?! Проклятая Гончая, у которой хватило наглости ставить перворожденным свои условия?! Могло ли быть такое, что своенравные Дикие псы просто отказались бы вести в Проклятый лес чужаков? Могли ли они устроить эльфам проверку?!

Таррэн ненадолго заглянул в холодные глаза стоящего перед ним смертного и с содроганием понял: могли. И сделали, чтоб им провалиться на месте! Ловко, изящно, с потрясающим хладнокровием, рискнув даже здоровьем Белика, который намеренно доставал всех своими подначками, чтобы заставить попутчиков показать свои сильные и слабые стороны. Впрочем, с таким скакуном, как гаррканец-полукровка, ничего страшного пацану не грозило: Карраш не позволил бы причинить ему вред. Но кто бы мог подумать, что такие твари вообще существуют на свете! Может, дядька сам его когда-то и привез с заставы! Вот, значит, для чего его взяли с собой! Надежный спутник, тоже мне… Трэнш воррак! Иррадэ! Но этот упрямый безумец все-таки добился своего! Легко и непринужденно получил все необходимые сведения и теперь смотрел на оторопевшего от внезапной догадки эльфа снисходительно, насмешливо и немного устало.

И это — обычный человек?!

— Зачем ты говоришь об этом мне? — тихо спросил Таррэн, когда вихрь из догадок в его голове немного улегся.

Дядько снова пожал плечами:

— Мне показалось, с тобой можно иметь дело. К светлым я не повернулся бы спиной, а к тебе, пожалуй, рискну.

— Надо же… — иронически хмыкнул эльф. — И откуда такое доверие?

— Ты ни разу не тронул Белика, — совершенно серьезно ответил Страж. — Для меня это важно. И для него — тоже, хотя сам он никогда не признается. Ты другой. Ты настолько не похож на обычного темного, что это даже странно.

— Ну… терпение у меня, конечно, немалое, но отнюдь не бесконечное.

— Малыш больше не будет. Признаний в любви и извинений не жди, но нарываться он не станет. Слово Стража.

— Верю, — медленно ответил Таррэн. — Но зачем было так рисковать? А если бы кто-то из нас сорвался раньше? Танарис или Элиар?

— Для нашего дела достаточно тебя одного, — ровно сообщил Страж. — Ну, они важны, конечно. Но тебя бы никто не тронул в любом случае. Ведь ты у нас один, а этих двое… мало ли несчастных случаев на дороге? К тому же владыка не откажет нам в просьбе прислать новых хранителей, если со старыми что-то пойдет не так.

Таррэн поперхнулся.

Замечательно! Теперь выясняется, что ради дела можно и прирезать по пути парочку сварливых эльфов, если те вдруг надумают вести свою игру! И где-то глубоко внутри тлело смутное подозрение, что Стражи смогут проделать это так же легко и непринужденно, как недавно заставили эльфов обнажить свою суть.

— А ты не слишком со мной откровенен? — вдруг насторожился эльф.

Дядько беззвучно рассмеялся:

— В самый раз. А пока тебе лучше вернуться к своим. Наверняка испереживались, болезные.

— Шутник, — хмыкнул Таррэн. — Где ты видел, чтобы светлые беспокоились о чем-то, кроме своей выгоды?

— А темные — кроме своей гордости? — в тон ему подхватил седовласый.