Враг

– Бедный Великий Магистр, ты выбрала очень тяжелую ношу. Всегда одна, всегда и тревоге; впрочем, как и я. – Голос его вдруг зазвучал громче. Она обернулась, вздрогнула – незваный гость стоял на широком подоконнике. Слабое свечение, окружавшее его фигуру, когда он парил снаружи, исчезло. Элизабет, оцепенев, следила, как он спрыгнул на пол, направился к детской кроватке. На паркетном полу появились влажные следы. Холодный воздух больше не исходил от Марка – он материализовался полностью, вышел из той точки пространства, куда доставил его генератор. Подошел, рукой в перчатке взялся за сетку. Все время он не спускал с женщины глаз. Зрачки у него были зеленые, травянистого оттенка, глаза глубоко запали, брови лохматые, с проблесками седины.

– Покажи мне программу, которую ты используешь для лечения ребенка! Быстро! Я могу оставаться в таком положении всего несколько минут.

Элизабет оледенела от страха. Наконец она собралась с духом и прокрутила программу в памяти.

– Очень остроумно, – одобрил Ремилард. – Ты сама ее придумала?

– Нет. Основные принципы и целые куски я взяла из наставления, которым пользовалась, когда учила детей в Институте метапсихики на Денали.

– До момента моего появления медицина прошла долгий путь развития. Должен отдать справедливость создателям программы – очень эффективный метод лечения.

– Только действует она слишком медленно. Если мы будем работать с Минананом с той же скоростью, каждый сеанс займет не менее двенадцати часов. Ребенок определенно не выдержит и умрет раньше, чем мы закончим курс лечения, а ему еще конца не видно.

– Понятно, ты нуждаешься в повышении интенсивности воздействия. Все то же самое, только быстрее, энергичнее, целенаправленнее. Действия надо спрессовать до нескольких минут – ребенок сможет вынести и десятикратную нагрузку. – Ремилард проник в разум Брендана пристальным, изучающим взглядом. Ребенок пошевелился, почмокал и улыбнулся во сне.

– Беда в том, что в помощниках у меня всего один оперант, – объяснила Элизабет. – Мы просто не успеваем перекрывать все каналы, по которым вытекает метапсихическая энергия.

– Это дело поправимое. Меня сейчас другое волнует. Время! – Марк оставил разум ребенка и сделал два шага к окну. – Придется подождать, пока наша троица – Манион, Крамер и я – не разрешит проблему стабилизации объекта в конечной точке d-перехода. Рисковать в середине курса лечения мы не имеем права. Даже с максимально интенсивным принудительным воздействием весь курс займет не менее сотни часов. Малышу действительно надо помочь.

– Помочь малышу? – дрожащим голосом прошептала Элизабет.

Марк перешел на внутреннюю связь:

«Общими усилиями мы быстро поставим его на ноги. Кое-что добавим, заменим в схеме некоторые детали. Возможно, нам удастся быстро поднять его до высшего уровня оперантского мастерства».

«Общими усилиями? Но я никогда…»

«Ты никогда не сможешь доверять мне, не так ли? – Та же кривая усмешка опять появилась на его лице. Он постучал себя по виску, и, к удивлению женщины, из его мокрых, стоящих дыбом волос на фрамугу брызнули зеленоватые капли. – Я не более чем мозг, перенесенный в другую точку пространства. В этом, Элизабет, для тебя нет никакой опасности, мы можем только более полно и эффективно использовать программу. Ты будешь в совершенной безопасности от… э-э… моих дьявольских флюидов».

Казалось, Марк Ремилард прямо с подоконника шагнул в ночь. Полупрозрачная, едва заметная искусственная цереброэнергетическая оболочка в один миг преобразовала его тело. Он вновь, обдав ее холодным ветерком, повис в воздухе. Ремилард быстро начал удаляться куда-то вверх и чуть в сторону, однако его мысленный голос звучал в ее сознании по-прежнему громко и отчетливо.

«Я бы хотел помочь тебе. Не отвергай мою просьбу».

«Сколько времени, по-твоему, займут ваши исследования по стабилизации объекта в конечной точке?» – спросила Элизабет.

Ее вдруг охватило сумбурное, истеричное негодование.

«Ты с ума сошла, – обратилась она к самой себе. – Ты действительно считаешь возможным воспользоваться его помощью? Ты способна ему довериться?!»

После небольшой паузы до нее донесся мысленный голос Марка:

«Думаю, около недели. Может, чуть больше. Можно поддержать ребенка в течение нескольких дней?»

«Минанан и я продолжим сеансы. Надежда есть, если нам не помешают непредвиденные обстоятельства…»

«В случае чего пусть брат Анатолий призовет на помощь небесную силу»,

– донесся до Элизабет затихающий ироничный смешок.

Небо совсем прояснилось – в окно заглядывали крупные яркие звезды. Ребенок шевельнулся, захныкал – видно, проголодался или замерз. А может, во время сна улучшилось его состояние.

10

Каноэ, спрятанное в зарослях камыша, чуть качнулось. Человек, сидевший в нем, бывший судья Бурке, торопливо скинул мокасины, потом лохмотья, которые с большой натяжкой можно было назвать штанами. Бурке встал на колени – ноги расставил пошире, поустойчивее, – натянул тетиву. Пусть олень подойдет поближе – ну же, шаг, еще один. На этот раз ему нельзя промахнуться.