Враг государства

Через минуту абсолютно трезвая еще раз восхитилась: — Никогда ранее не видела такой точной снайперской стрельбы не в полигонных условиях, а при наивысшем напряжении битвы. Проси чего хочешь!

— Да за кого ты меня принимаешь?! Да… — возмутился. Захотел было грубо ответить, но был прерван совершенно спокойными словами.

— За человека, который, не раздумывая, пошел на смерть ради совершенно незнакомых ему разумных. Ну признайся же что, занимая позицию, был уверен больше в проигрыше, чем в победе?

«Умная женщина, — не выдержала Сета. — Даже я не смогла бы со стороны настолько точно оценить ситуацию».

— И после всего этого смеешь утверждать, что не высший аристо? Да ты, мальчишка, благороднее всех, кого я знаю, включая брата-короля. И хватит уже об этом. Давай просто поговорим как простые усталые бойцы после битвы. Ведь заслужили же толику отдыха?

Сама наполнила бокалы, улыбнулась обворожительно, посмотрела, как пригубил, сделала глоток и вдруг принялась излагать грустную историю семьи. Старший братец, конечно, еще тот самодур, но за своих — королевство, семью и народ глотку кому угодно перегрызет. Парень и не заметил, как перешел в общении с красавицей на «ты». Делились взглядами на жизнь, на Содружество. Хотя он больше слушал эту непозволительно красивую и, в то же время, мудрую женщину. Сами не заметили, как пролетело время. Пробили полуночные по корабельному времени склянки. Старинный обычай на королевском флоте — каждый час тихая короткая мелодия, если в каюте не спят. Зуна поднялась, махнула рукой, прощаясь, и направилась к выходу. Внезапно остановилась, повернулась, подошла и обожгла поцелуем.

— Не вздумай, что это какая-то благодарность. Это мне самой надо.

Ну не спорить же…

«Тем более если женщина хочет» — хихикнула почти весь вечер молчавшая Сета, напоминая об известной поговорке.

— Брысь!

«Слушаюсь и повинуюсь» — не преминула оставить последнее слово за собой.

— Какие только завороты в жизни не бывают, — задумчиво протянула, уже отдышавшись и после их возвращения из ванной комнаты. Погладила по ласкающей ее роскошную грудь руке и спросила: — Можешь рассказать, что там на самом деле было, что этот негодяй Огр так взбеленился?

— Информация из «Особой папки», — увидел непонимание и пояснил: — Так когда-то назывался один из высших уровней секретности на моей Родине. В данном случае при обнародовании приведет к развалу Содружества. Оно тебе надо?

С заметным напряжением посмотрела в глаза: — Мне надо! — заявила с упором на первом слове. — Хотя бы для предотвращения. В противном случае — война. Война, победителей в которой не будет.

«Ох умна, ничего не скажешь» — в очередной раз восхищенно повторилась нейросеть джоре, отражая его мысли.

В память герцогини Костик и не думал заглядывать — не этично. С другой стороны — логика. Королевство Минматар в качестве союзника — что может быть лучше? Посмотрел в глаза, поцеловал и за какую-то четверть часа рассказал все основное. Конечно же, без упоминания о нейросети джоре. О спящем в медкапсуле ребенке тоже умолчал — не стоит складывать все яйца в одну корзину. Увы, но нынче с учетом всех планов, он обязан быть еще и политиком. Джоре побери эту самую грязную из всех наук!

Вскочила с постели и, напряженно раздумывая, принялась выхаживать по каюте. А он все это время любовался. Никогда до этого и представить себе не мог, насколько прекрасной может быть обнаженная зрелая женщина. Понимал, что совместного будущего у них нет и быть не может. Дело даже не в разнице в возрасте, хотя в Содружестве на такое смотрели без какого-либо осуждения. И не в разных расах — красивая женщина что у людей, что у минматарцев, все равно женщина. Совершенно разное мировоззрение — вот основная причина. Понимал и продолжал любоваться. Смуглая как у многих кубинок кожа при взлетающем на каждом уверенном шаге каре очень светлых, хорошо контрастирующих с телом, волос. Упругие — уж в этом-то убедился — колыхающиеся в такт крупные груди с очень темными ареолами. Рельефные кубики мышц на очень сексуальном животике совершенно ее не портили. Наоборот — вкупе с сильными стройными ногами буквально притягивали взгляд к тому месту, что при каждом шаге пряталось между совершенных бедер.

Не выдержал и позвал: — Зуна плюнь. Успеешь еще подумать, — откинул простынку, демонстрируя свою готовность ко всему на свете, — иди ко мне.

Посмотрела, оценила, вспыхнула страстью и, прыгнув на него как разъяренная тигрица, оседлала. Впрочем, очень скоро страсть куда-то ушла, оставив вместо себя нежность. Потом была чудесная ночь — они пили друг друга почти без перерывов и не могли напиться.

Рано утром разбудила, долго-долго целовала и, подхватив свой генеральский комбез, так нагишом и убежала, успев объяснить, что девочки ничего не должны знать.

* * *