Враг или Друг?

— За родителей не волнуйся, я им еще вчера позвонила, сказала, что вернемся сегодня. Они с утра укатили на рыбалку.

Натягиваю найденные джинсы и футболку.

— Не хочешь одеться? — спрашиваю Машу, что стоит у окна ко мне спиной. Ее плечи судорожно дергаются. Ноет, блин.

И че мне делать теперь?

— Это был мой первый раз — она обнимает себя за плечи и всхлипывает во весь голос. — Ты не думай, что я такая… Просто мечтала именно с тобой… С той смены я так и не смогла тебя забыть. Пыталась, но не смогла. И вчера…

— Стоп, стоп, погоди — сжимаю пальцем переносицу. — Мы же просто потанцевали один раз, ты сама говорила…

— И что? — Маша резко разворачивается ко мне. Глаза зареванные, покрасневшие. — Мне и этого хватило. Любовь с первого взгляда, знаешь про такую? — едко кидает в меня словами.

— Маш, прости — делаю шаг навстречу, но останавливаюсь. Незачем давать девчонке ложные надежды. — Ты классная, правда. Но у меня есть девушка.

— Девушка? — девчонка меняется в один миг. Глаза превращаются в ледяные озера. Ехидный оскал. — Ладно, поехали домой.

Маша отыскивает свою одежду, руками пытается причесать волосы. Уходит в прилегающую ванную комнату, и возвращается уже с чистым от макияжа лицом.

В доме разгром. Мы пробираемся к выходу, молча ждем такси и возвращаемся в такой же полнейшей тишине обратно.

— Ну, как погуляли? — спрашивает отец, когда они возвращаются с рыбалки.

— Нормально — буркаю в ответ, уставившись в экран телефона.

— И все? Просто нормально?

Я даже голову поднял, чтобы посмотреть на него. Батя знает что ли? Машка уже напела? Только когда? С тех пор, как мы вернулись в дом, она сразу же убежала к себе в комнату и закрылась там.

Отец склоняется надо мной в ответ и шипит на ухо:

— Надеюсь ты ничего не набедокурил? Иначе я тебе яйца оторву, понял меня?

Глава 16

ЖЕНЯ

Маяк — Ненавижу

Первым пришло невыносимо сильное желание расцарапать Денцову лицо в кровь. Разукрасить красными полосами по щекам. Сразу же после полученного глубокой ночью видео от неизвестной мне «Мари Беспалова».

В глухой темноте, разбавленной отблеском ночника лежал Влад. На животе. С руками под головой, повернутой в сторону. Он спал. Одеяло было спущено самых щиколоток. Влад был обнажен. Полностью. Видимо, чтобы у меня не осталось ни доли сомнений.

Рядом сидела девчонка в одном нижнем белье. Та самая, что была с ним в машине. И будничным сонным тоном объясняла:

— Короче, Лисичка. Уж не знаю, как там тебя зовут, но у Влада в телефоне ты записана именно так… Запомни: он мой. И пока ты написывала ему, как скучаешь и про дебильный дождь, Влад был со мной. И занимались мы, как ты можешь понять — девчонка мерзко скривилась и перевела камеру ближе на спящего Денцова, — занимались бы далеко не разговорами… Поэтому просто отвали. Я на многое способна пойти, но тебе его не отдам.

А я смотрела на его голую спину, на руку, увитую бабочками, и испепеляла себя заживо.

Злые слезы топили меня всю ночь до самого рассвета, но поутру отпустило. Выжгло намертво до состояния пустыни.

И ведь на что я могла надеяться? Господи, ведь мне все вокруг говорили, какой он. Неужели, вот дура, я поверила в свою исключительность? Поверила, что у Влада ко мне могут быть чувства. Настоящие. Такие, как он, лживый трус, мне расписывал. Поверила, что смогу укротить отъявленного кобеля. Кретинка просто.

В воскресение я переключила тумблер на режим ожидания, пока он сам приедет и все мне расскажет. Или снова соврет, но хоть как-то объявится.

Но Денцов не звонил и не писал. Пропал, лишь подтверждая истину, подсунутую мне под нос, как транспарант, в том видео.

— Геш, ты че сникла то? — отец игриво щелкает меня по носу и чмокает в щеку, пока я гипнотизирую сковороду с омлетом.

— Все нормально, просто в школу неохота — выдаю первое, что приходит на ум.

А у самой из глаз полилось, застелило все так, что даже очертаний не видно.

Папа выключает конфорку и отбирает у меня лопатку, поворачивая за плечи к себе лицом.

— Ну-ка выкладывай, давай! — требует, фиксируя в захвате мой подбородок.

Шмыгаю носом, выдыхая через рот, чтобы вытолкнуть скопившийся воздух из легких.

— Нечего выкладывать! — злобно рявкаю в ответ и чуть не вою, потому что не должна срываться на отца. Он то здесь причем? — И вообще мне в школу пора — уже тише добавляю, снимаю фартук и срываюсь в коридор.

— А завтрак? — отец идет за мной.

Он обескуражен и растерян.

— Не голодна.

Путь мой проходит в одиночестве. Потому что раньше мы ходили с Денцовым. Ромка совсем отстранился, а Леське добираться из другой стороны поселка.

Как кукла заводная здороваюсь с Азаровой, когда пересекаемся в раздевалке, давлю улыбку на ее щебетанье про прошедшие выходные, которые она провела у двоюродной сестры в Нижнем.

И горю изнутри снова. Пылаю, как никогда раньше, потому что Денцов просто проходит мимо, едва окинув меня взглядом. Потому что невысказанная тоска и боль в этом взгляде меня раздирают на части. Как он смеет так на меня смотреть? Как смеет вести себя так, будто ничего не натворил? Будто ничего между нами не было?