Враг из прошлого

Мы смотали удочки, искупались и пошли домой. Я запихнул наш улов в морозилку, а Лешка пристал к Матвеичу, чтобы тот рассказал что-нибудь из своей героической жизни.

Матвеич сдался.

Наш папа, если что-нибудь рассказывает о своей работе, то всегда какие-то забавные случаи. И никогда он не рассказывает об опасностях, о повседневном риске, о всяких страшных жестокостях. Вот и Матвеич тоже. Стал припоминать всякие смешные случаи. Как, например, один молодой опер выслеживал на рынке одного жулика. И, заметив подозрительного человека, стал за ним следить. И чем больше он за ним следил, тем подозрительней тот ему казался. И в конце концов он задержал его и доставил в ближайшее отделение милиции. А там выяснилось, что он заподозрил и задержал тоже молодого опера, который тоже выслеживал одного жулика.

– Вот обоим и попало от начальства, – посмеиваясь, завершил свой рассказ Матвеич. – Одному за то, что опера задержал, а другому за то, что позволил себя задержать. – Матвеич еще посмеялся и смущенно признался, что одним из этих оперов был он сам.

Постепенно Матвеич увлекся воспоминаниями, и мы опять засиделись почти до ночи. Попили чаю и легли спать. Только Алешка перед этим сбегал проверить свою сигнализацию.

Она у него простая была, но эффективная. Вдоль всего забора, вокруг участка, он натянул связанные шпагаты, а к ним в разных местах подвязал веревочки от хлопушек. А хлопушки прикрепил к воткнутым в землю колышкам. Как заденет бечевку непрошеный гость, так хлопушка и пукнет.

Мы улеглись, поболтали немного и быстро заснули под стрекотание кузнечиков за окном и кваканье лягушек на озере.

А в полночь сигнализация сработала. Раздался грохот хлопушки в ночной тишине. Тут же послышался бешеный собачий лай и поднялась пальба.

Мы слетели вниз. Думали, что Матвеич уже выскочил на улицу и кого-нибудь задержал. Но он был в постели и только приподнял голову, когда нас увидел. И с осуждением покачал этой головой. И сказал:

– Леш, не Новый год все-таки. Ты бы уж полегче. Иди теперь, разбирайся. Только обуйся. И штаны не забудь.

А разбираться надо было – лай вперемешку с визгом не прекращался.

Я взял фонарик, Алешка штаны, и мы пошли разбираться.

В дальнем углу участка скакала на одном месте, вертелась и скулила собака. Удрала, видно, погулять и запуталась в Алешкиных веревках. Стала рваться, дергаться, прыгать и привела в действие еще пяток хлопушек. В лунном сиянии было видно, что и собака, и трава кругом усеяны «всякими конфетями».

Собака нам обрадовалась. Мы ее освободили, и на радостях она дунула так, что даже перескочила через штакетник.

И настала опять тишина. Будто телевизор выключили. Только скрипели кузнечики и квакали лягушки. Да вдруг где-то на озере, недалеко от берега, заурчал лодочный мотор и удалился куда-то. И еще тише стало.

– Дим, – сказал Алешка, – мы кого-то спугнули.

– Мы всех распугали, – уточнил я. – Завтра дачники ругаться придут.

– Нет тут никаких дачников, – возразил Алешка. – А которые есть, те уже к петардам привыкли. Пошли спать. Только давай опять сигнализацию включим.

– Ты думаешь, здесь одна собака? – Мне стало смешно.

И тут Алешка сказал такую фразу, которой я от него никак не ожидал:

– Лучше, Дим, чтобы нас разбудили десять собак, чем проспать одного волка. Мы ребята хватские.

Во заложил!

– Ты все-таки штаны надень, – посоветовал я.

– А зачем? – удивился Алешка. – Все равно их скоро опять снимать.

Мы распутали веревки, воткнули выдранные колышки и «насторожили» оставшиеся хлопушки. И пошли спать. Ведь мы этого достойны.

Глава XIII Нашелся Ганс!

Жизнь вошла в обычную колею. Если кто-то подумает, что мы жили, как в осажденном замке, всегда готовые к нападению неприятеля, то он очень ошибется. Мы жили спокойно. Кушали размеренно и неторопливо. Иногда умывались. Но купались каждый день и по много раз. Бегали, конечно, тайком от Матвеича на карьер, любовались его диким, фантастическим и неприветливым видом. Кстати, его неприветливость сослужила добрую службу окрестным зверушкам и птицам. Уже несколько раз мы видели там зайчишек, повсюду шныряли шустрые мышки, а за ними охотились ежики. Частенько над карьером в синем небе красиво плавал ястреб, пискляво покрикивая. Меня при этом всегда удивляло, что у такой сильной и красивой птицы такой жалкий голосок.

Иногда мы с Алешкой делали небольшой костерок возле пещеры Юрика. Заглядывали и в саму пещеру, там было сумрачно и прохладно. Лежали высохшей грудой ветки и торчал рядом с ними пустой пенек. Почему-то было приятно здесь находиться.

А вообще карьер постепенно зарастал кустами и травами. По краям его уже теснились молодые березки. Алешка даже ухитрялся собирать букетики каких-то цветов и постоянно заносил их тетушке Тильде. Эти букетики были больше похожи на сухие растрепанные веники, но тетушка Тильда приходила от них в изуми-и-и-тельный восторг. И ставила их в вазочку рядом со своими цветущими геранями.