Враг (Изгнанники в плиоцен - 4)

Хватка ослабла, и они двинулись дальше.

- Чем вы занимаетесь на Черной Скале, уважаемый борец с сатаной? спросил гость.

- Я являюсь исповедником миссис Элизабет Орм, - иронически улыбнулся брат Анатолий. - Но, к сожалению, она ни разу не воспользовалась моими услугами, правда, и отсюда меня пока еще не попросили. Я уже две с половиной недели сижу у дверей детской с двадцати одного до трех часов ночи. По ее, учтите, просьбе... Долго не мог понять, зачем эти бдения. Уж не знал, что И думать: молитвами, что ли, она собирается отбиваться от вас?..

Марк от души рассмеялся.

- Через несколько минут у вас появится отличная возможность заняться изгнанием злых духов.

По узкой лестнице они взобрались под самую крышу.

- Значит, вы вдвоем собираетесь пользовать маленького Брендана? Как считаете, поможет нашему малышу интенсивный курс?

- В любом случае надо попытаться.

Монах, запыхавшись, тронул ручку двери, потом повернулся к Марку, следовавшему за ним.

- Вам-то что за дело?

Марк не ответил.

- Решили использовать малыша в качестве подопытного кролика?

Марк и на этот раз промолчал.

Они наконец вошли в просторную светлую комнату. Окна располагались с одной стороны - они были прорублены в скате крыши. Когда дверь захлопнулась, Ремилард коротко мысленно бросил:

"Пора!"

Брат Анатолий стиснул зубы и застыл как вкопанный. Глаза закрылись...

- Только давайте быстрее, черт вас возьми!..

В следующее мгновение он почувствовал, как нежный, чуть теплый мысленный щуп проник в его мозг. Зазвенело в ушах, огоньки побежали по обоим полушариям, потом он потерял сознание. Очнувшись, монах обнаружил, что по-прежнему стоит посредине комнаты. Из ванной доносились звуки брызжущей воды, там кто-то с удовольствием насвистывал куплеты Мефистофеля. Нетвердо ступая, Анатолий Северинович направился к гардеробу и вытащил замечательный, алого цвета парчовый халат, старые штаны и повесил их на ручку двери ванной. Затем прошел на балкон и обратился к Всевышнему с мольбой укрепить его дух. Воззвать-то он воззвал, однако навязчивое видение не оставляло его. Не помогла и самодисциплина... Гефсиманский сад... Кровавый пот, выступивший на лбу... А что, если он рискнет спросить Марка?.. Ведь все Ремиларды были католиками. Может быть, что-нибудь и получится? ЗНАЕТ ЛИ ЭТОТ ЧЕЛОВЕК, ЧТО ТАКОЕ ГРЕХ?

- Что греховного в бунте угнетенных против своих угнетателей, Анатолий Северинович? - раздался голос за спиной, потом Ремилард мысленно сказал:

"Это не грех, а неудача. Даже если после нашего исчезновения - если хотите, бегства - войска восставших потерпели поражение, все равно попытка - уже сама по себе награда. Право на дерзость само по себе великая честь".

Монах вернулся в комнату и лицом к лицу столкнулся с бывшим претендентом на мировое господство, причесывающим гребешком сырые волосы.

- Вот что любопытно, - продолжал Марк. - Сорок два года вы состоите в святом ордене и на поисках греховного собаку съели. Ну, а об ангелах вы что-нибудь слышали? Как у вас насчет проблемы ангелизма?.. Они теперь чрезвычайная редкость - я имею в виду специалистов по этой теме. Вас, знатоков греха, хоть пруд пруди, а вот кто может пролепетать что-нибудь внятное об ангелах?

Брат Анатолий посмотрел на сеточку шрамов, избороздивших грудь покорителя Галактики.

- А это, значит, еще одна награда за участие в таком грандиозном мероприятии, как вселенский бунт?

- Нет, всего лишь печальные следы, оставшиеся после некоего несчастного случая. Через несколько месяцев они исчезнут. Мое тело самоомолаживается.

- Значит, никакие нападки врагов вам не страшны. М-да, это, должно быть, самый ужасный способ обеспечения своей безопасности Впрочем, как и бесконечное одиночество в пути. Тоже несладкая штука, не правда ли? Одним словом, если во мне возникнет нужда, я буду поблизости. Я Элизабет сказал об этом и вам говорю.

Марк пожал плечами.

- Послушайте, Анатолий Северинович. Я нашел, что вы добрый и порядочный человек. Вот вам мой совет: не суйте нос в чужие дела.

- Только не говорите, пожалуйста, - повысил голос монах, - что вы зашли так далеко, что способны погубить старого больного человека только за то, что он молится о спасении вашей души.

- Молитесь лучше за спасение души Элизабет. Я в вашем духовном наставничестве не нуждаюсь. А теперь пора в детскую. - Марк первым направился к двери, Анатолий Северинович двинулся вслед за ним и уже на ходу заметил:

- Не надо трясти яйцами, сынок. Твой брат Джек никогда бы не позволил себе разговаривать со священником в подобном тоне.

Марк долго молчал - не спеша спустился по лестнице, свернул в коридор и уже здесь, в тусклом полумраке, тихо, едва слышно сказал:

- Для человека, покинувшего наше время еще до того, как о Джеке... пошла дурная молва, вы слишком хорошо осведомлены, о чем и как он думал.