Враг хозяина штормов

Опираясь о стенку надстройки и отчасти поражаясь невиданной прежде мощи, я жег его, желая услышать предсмертный вопль. В один миг появились силы, показалось, даже если на меня кинется стая — сумею с ней справиться. Сознание будто плыло в тумане, голоса отражавших нападение затихли, но зато появились другие. Странные, едва различимые, мерно произносившие какое-то заклинание. И каждое слово наполняло меня силой, внутри поднималась волна пьянящего ощущения собственного всемогущества. От морского пса осталась кучка пепла. Я повернул голову и встретился с несколько озадаченным взглядом Фьялбъерна. Хмыкнув, он отбросил в сторону подступавшую к нему тварь:

— Сзади, йенгангер!

Я обернулся: на меня в прыжке летел морской пес. Пламя вспыхнуло, обвило его, вой заставил вздрогнуть. Лиловые искры упали к ногам вместе с пеплом.

— Они уходят! — раздался громовой голос Драуга.

— Уходят!

С глухим рычанием оставшиеся в живых твари прыгали в воду и плыли прочь от корабля.

— Щенки! Передайте своему Хозяину, что не по зубам вам «Гордый линорм»!

Команда поддержала своего ярла неприличными выкриками и заливистым улюлюканьем.

Я огляделся: палуба была покрыта слоем пепла. Правда, кое-где лежали превратившиеся в кровавое месиво тела морских псов. Внутри еще все звенело от напряжения, однако ни усталости, ни подавленности, обычных после использования магии, я не чувствовал.

— А ты ничего, — прозвучало почти возле уха.

Подняв голову, я встретился со смеющимся взглядом Фьялбъерна-драуга. В этот раз даже ледяная глыба в правой глазнице утратила зловещий вид.

Не слишком удается говорить на равных, глядя снизу вверх, да еще на такую гору мышц, но голос мой звучал твердо:

— Посредник должен уметь многое. В том числе — не оплошать на морской прогулке.

Драуг рассмеялся. Только было не разобрать, чего больше в этом смехе: шального веселья или горечи.

— Что ж, неплохо сказал. Посмотрим, как заговоришь дальше.

— Мой ярл, мне кажется, он способный парень! — крикнул кто-то за моей спиной. — Немного походит с нами — вообще будет морских псов одними глазами укладывать!

— А глазки-то ничего! — подхватил второй, и тут же над палубой раскатился громогласный хохот.

Очень хотелось треснуть шутника, но махать кулаками сейчас нельзя. Да и слабость может вернуться в любую минуту. Но кулаки все же сжались. Фьялбъерн тем временем смотрел на меня спокойно, хоть улыбка и искривила уголки его губ. Он похлопал меня по плечу, в отличие от первого раза без грубости, и я даже не пошатнулся.

— Держишься достойно, йенгангер, это хорошо. Всем грубиянам черепа не проломишь. Лирак! — Он махнул рукой. — Оларс Глемт — наш гость! Он помог защитить нашего «Гордого линорма»! Принести ему вина!

— Да, мой ярл!

Фьялбъерн сделал несколько шагов, отдавая команды. Те, кто составлял экипаж корабля, лишь склоняли головы и быстро исчезали. Когда на палубе никого не осталось, он вновь посмотрел на меня. Смотрел долго, внимательно, будто изучая. Потом кивнул и усмехнулся:

— А глазки и впрямь ничего.

Скулы вспыхнули, я скрипнул зубами. Утбурд тебя забери.

— Да уж получше, чем у некоторых, — процедил еле слышно.

Фьялбъерн вдруг оказался возле меня, сгреб за рубаху, притянув к себе:

— На моем корабле лучше не забывать про учтивость, йенгангер, — шепнул он, но шепот заставил заледенеть. — Ведь море глубокое, а псы голодные.

Хотелось вырваться, только он держал крепко.

— А как же закон гостеприимства, ярл Фьялбъерн-драуг? — Мой голос прозвучал на удивление твердо.

— Гостеприимство бывает разное, — белозубо сверкнула улыбка, больше походившая на оскал.

Железные пальцы разжались, ярл отошел. И… в первый раз в жизни я понял, что лучше заткнуться.

* * *

Вино, выделенное из запасов ярла, оказалось сладким и терпким. Явно с юга. Южане знают толк в виноделии, но порой у них выходят слишком необычные напитки. После нескольких глотков я почувствовал себя лучше, а лепешки и оленина придали сил. Не осталось даже следа слабости и ломоты в мышцах, хотя еще утром казалось, что они не покинут меня никогда. На палубе сидеть было не слишком удобно, но пристроившийся рядом Лирак болтал без умолку, чем отвлекал и от приторной сладости вина, и от твердого деревянного настила.

— Делом Гунфридра заведуют хавманы, — говорил он. — Вон видишь, — он указал рукой на появившуюся над водой фигуру, напоминавшую моржа. — Наблюдает за округой. Ребята они добрые, но за владениями морскими следят зорко: как, где, чего… Когда морские псы напали — сразу сообщили нашему ярлу. Псы — твари пучины, верны Хозяину Штормов как не знаю кто. А вот хавманы всегда нас поддерживают. Дочки и жены у них, кстати, одно загляденье.

Я припомнил зеленоволосую хавфруа и даже улыбнулся. Да, девы хороши. Бывали даже случаи, когда они покидали море и становились женами рыбаков.

— А команду Гунфридр со дна поднял, — продолжал Лирак. — Славные моряки были. Вот он и вдохнул в них жизнь еще раз. Жаль, с телами не смог ничего сделать. В воде они себя прекрасно чувствуют, а на корабле да на воздухе — толком их и не разглядеть.