Враг моего отца хочет меня

Я могла бы попытаться, ударить, закричать, но боюсь, это будет последнее, что я успею сделать перед тем, как он свернет мне шею, которую прямо сейчас накрывает его шероховатая ладонь.

– Пожалуйста-а, не на-ад-д-о, – протягиваю с мольбой в голосе, но он глушит ее, когда смыкает пальцы вокруг моего горла.

– На твоем месте я бы не делал ничего, что мне не понравится, – рычит он мне в губы, а я лишь прикрываю глаза, мечтая, чтобы все поскорей закончилось. – Прямо сейчас ты упакуешь свою маленькую задницу и спокойно пойдешь со мной. Без истерик и не привлекая внимания. Если ослушаешься, пострадают близкие тебе люди.

– Я не… я не пойду с вами… Я буду кричать, – рвано и бессвязно срывается с приоткрытых губ.

Одним быстрым движением мужчина разворачивает меня и заключает в плен мощных рук, вжимая спиной в дверь, а я только сейчас осознаю, насколько он высокий и… взрослый.

– Обязательно будешь, – угрожающе уверяет он, пригвождая льдом в безжалостных глазах, а я практически задыхаюсь, словно выброшенная из воды рыба.

Отчаяние достигает своего предела, и крупные капли соленой горечи покидаю мои глаза, выжигая след на щеках.

След боли и беспомощности.

– Вы не имеете никакого права…

– Кто меня остановит? – с насмешкой в глазах спрашивает мужчина, забирая от меня последние клочки надежды на спасение.

Что он собирается сделать? Причинить мне боль? Убить?

Господи… а что, если нет!

Я не должна об этом думать. Но я не могу…

Меня пугают собственные мысли, они подобно зверям набрасываются на меня, раздирают на части, мучают и делают глупой. Черт… облизываю губы и пытаюсь сделать успокаивающий вздох. Однако эмоции настолько острые и совсем не поддаются контролю, что я не сдерживаюсь и использую свой единственный козырь на возможное спасение.

– Если мой отец узнает…

– О, твой отец обязательно узнает, милая, – зловеще усмехается мужчина, прежде чем обхватывает пальцами за подбородок и нарочно причиняет мне боль. А моя идея с угрозой оборачивается полным провалом. Хуже. Именно после нее глаза мужчины вспыхивают чем-то темным, незнакомым и опасным. – Или ты выполняешь мой приказ, или сталкиваешься с последствиями. Выбор за тобой. Сейчас я отпущу тебя, и, если не будешь делать глупости, я не причиню тебе боль. Пока нет, – добавляет он с каким-то азартом в жестком голосе. – И еще одно, – замолкает и проводит большим пальцем по моей нижней губе, вырывая резкий выдох, после чего я замечаю, как его челюсти сжимаются, прежде чем он отстраняется и бросает с каким-то раздражением: – Никогда не воспринимай мои слова как просьбу. Я говорю, ты делаешь.

– Что вы собираетесь со мной сделать? – осмеливаюсь задать пугающий меня вопрос и сильнее вжимаюсь в дверь, чтобы незаметно приблизиться к ручке.

– Многое, но вряд ли в этом списке есть то, что понравится тебе. Или твоему папочке.

А потом его взгляд падает за мою спину и мужчина с досадой во взгляде качает головой.

– Я ведь предупреждал, без глупостей, – устало выдыхает он и делает ловкое движения рукой.

А в следующее мгновение в мою шею ударяет разряд тока, вынуждая тело обмякнуть, и меня поглощает беспросветная темнота…

1

Собственный стон вынуждает мои слипшиеся веки затрепетать, однако мне требуется время, чтобы сфокусироваться… Вот только на чем фокусироваться, когда вокруг сплошная темнота. И сколько бы я не моргала, она не рассеивается.

Несколько кадров из прошлой ночи внезапно вспыхивают перед моими глазами ослепляющими залпами. Они прошибают меня острым разрядом холодного страха, попадая прямо в вены, по которым иглой устремляются в мозг.

– Боже мой, – невольно вырывается из ходящей ходуном грудью, но я отчаянно не желаю и думать о том, что ночной кошмар оказался явью.

Паника снова крадет мое дыхание, а спутанный рассудок окончательно понимает, что это не сон.

Принимаю попытку поднять тяжелую голову, как вдруг слышу зловещий звук… цепей.

Какого?..

Замираю, только лишь сердце клокочет под ребрами, и стараюсь проглотить разрастающийся в горле комок напряжения, но он становится лишь больше.

Делаю глубокий вздох и умоляю себя успокоиться, я просто обязана успокоиться. Страх делает меня слабой, мне нужно перестать думать о нем. Я ведь жива, верно? Хотели бы меня убить, убили бы, и сейчас я бы не пыталась освободить скованные наручниками руки. Вот только эти рассуждения ни черта не успокаивают!

– О господи… – срывается с пересохших губ, и я в панике начинаю дергать руками, будто не верю, что они прикованы к чему-то. – Нет, нет, нет…

Дергаю еще. Снова и снова причиняя себе жгучую, пронизывающую до костей боль, но просто не могу остановиться.

Лязг цепей беспрерывно бьет по ушам, подобно безжалостным плетям, и, не выдержав, я все же прекращаю вырываться, обречено утыкаясь лбом во что-то мягкое. Легкие работают в режиме гипервентиляции, забирая у меня последние остатки сил… Даже разрыдаться не получается, будто слез нет, лишь только их предвестники, застрявшие жжением в носу и горле. Я на грани. Меня похитили. И я совершенно дезориентирована, потому что в помещении отсутствует какой-либо свет. Даже окон нет.