Враг моего сердца

Пытаясь занять себя, а больше всего – тревожные мысли, Елица бралась нынче за всю подряд работу, едва не поперёк Сновиды всюду лезла. А та не слишком ей мешала, понимая, что только так можно отринуть печаль хоть на время. Во всей веси царило небывалое напряжение. Пустынно стало – и даже вновь разгулявшаяся к самым Комоедицам погода не заставляла людей выйти во двор чаще, чем требовалось заботами. И дети, чьи тонкие голоса слышались на улице постоянно, теперь, кажется, все оказались при деле. Словно звяничане каждый миг опасались, что налетят на весь вражьи ватаги. Но и о князе, что защищал их и правил ими разумно многие годы, они, хотелось верить, хоть немного печалились.

Пропал на время из вида Денко, от которого раньше не бывало отдыха ни дня. И первый день после побившей будто бы морозом жизнь Звяницы вести прошёл в мутном тумане неизвестности. Но Елица всё же чуть пришла в себя и успокоила мысли.

А на следующее утро вдруг пришло с заставы распоряжение воеводы всем волхвам явиться в острог. Елица, смутно чувствуя, что всё это не просто так, увязалась за Сновидой. Идти было недалеко: крепость, расположенная на обрывистом берегу реки Звяни виднелась из веси хорошо – стоило только встать на улице между домов. Её потемневшие от солнца и дождей бревенчатые стены закрывали едва не половину неба. И чем ближе подходишь, тем больший трепет поселяется в душе при виде добротных башен с пустыми провалами бойниц, высоких ворот, над которыми белеет, раскинув ветвистые рога, череп лося, принесённого в жертву и уложенного в землю при строительстве. Говорят, долго тогда волхвы просили милости Лесного хозяина, чтобы разрешил взять крепкого зверя из его бесчисленных стад и оставить оберегом на месте нового укрепления, которое так и получило название своё – Лосич.

Елица вслед за волхвой прошла по людному перекинутому через ров мосту, не обращая внимания на выкрики уже распалившихся с утра торговцев. Жизнь у стен острога шла, казалось бы, как обычно. Все уже оправились после нерадостных известий. А что? Князь, он погиб где-то далеко. И где-то далеко Велеборску угрожает опасность быть разорённым остёрцами. А здесь пока всё спокойно – и оттого кажется, что и впрямь ничего не поменялось.

Волхвов собирали у здешнего святилища. Там их уже поджидал сам Осмыль: не слишком высокий, но на диво крепкий молодой муж в самых силах, чтобы воевать и других за собой вести. Завидев Сновиду, он чуть наклонил русоволосую голову в сторону, высматривая за ней Елицу. Кивнув волхве, её придержал за локоть, когда мимо проходила, и тут же отвёл в сторону. Пока вызванные им жрецы приветствовали друг друга и Богов, что сегодня с особой строгостью взирали на всех вырезанными в обтёсанных древесных стволах глазами, Осмыль проводил Елицу до самого терема. Но внутрь они не пошли: встали на высоком крыльце: так ушей меньше, которые имеют, как известно, все стены.

Окинув взглядом полупустой, тонущий в талом снегу двор, воевода вздохнул.

– До сих пор не верится, что князя Борилы теперь нет на этой земле, – он посмотрел на Елицу. – И Отрада…

Его зеленовато-серые глаза и правда таили в глубине великую печаль: всё ж князь был ему почти родичем, а сын его – братом. Ещё с самой юности он служил поначалу отроком в младшей дружине, а после поднимался всё выше, нарабатывал мастерство и матерел, словно волчонок с каждой новой охотой. Елица помнила его ещё безбородым молодцом, сотником. И влюблена в него была по юности – смешно вспомнить. О нём говорили тогда, что непременно быть ему воеводой. Так и случилось по прошествии почти десяти лет.

– Мне нужно в Велеборск, воевода, – она упёрлась взглядом в отполированные сотнями прикосновений перила. – Сердце не на месте от того, как подумаю, что там сейчас творится.

Осмыль покачал головой, сразу руша все надежды на его помощь.

– Не время сейчас, – он задумчиво провёл пальцами по короткой бороде. – Мне батюшка твой яснее ясного сказал: дочь мою ты должен беречь, точно свою собственную. Иначе я тебе, говорит, голову оторву собственноручно. А как я тебя сейчас отправлю туда, где невесть что творится? Несколько кметей вчера выехали к Велеборску: узнать, что там да как. Может, помощь нужна. Или спокойно всё, а войско княжеское наступление остёрцев всё ж остановило. Мы ж на отшибе, посчитай, живём. До нас вести долго доходят, если сами не пожелаем их услыхать.

– А если Велеборск захвачен? Разрушен? – Елица вцепилась пальцами в гладкое дерево, содрогаясь от одной мысли об этом.

– Тут уж решать придётся, – воевода развёл руками. – Если в стольном граде уже враг, то и до нас рано или поздно доберутся. А отбиваться нам от больших ратей не с руки.

– Значит, отсиживаться будем… – и хотела Елица сдержать упрёк в голосе, да не получилось.