Враг мой - дневной свет (СИ)

— Тише, — Анатолий нахмурился, — скажите, вы «скорую» вызвали?

— Кому?! — ахнул водитель покойной «звезды». — Вы посмотрите, сколько кровищи, бык не выживет!

— С мадам все ясно, — терпеливо шепнул Анатолий, — с Галиной я сам разберусь, а с Димкой как быть?! Как, по-вашему?! — их глаза, тревожные, испуганные, наконец, встретились, и оба мужчины разом стали спокойнее, ощутив поддержку друг друга.

— Я позвоню. Сейчас же, — Яша твердо положил руку Анатолию на плечо, и, взяв телефон, стал набирать номер. — Скажите, может, психиатрическую вызвать? — отвлекся он на мгновение.

— Нет. Я сам психиатр, но здесь исключительное дело. Убийство, тем более. Постойте! — он поднял руку, — звоните сначала в милицию, а то нас тут всех, не дай Бог, посадят к чертовой матери!

Он снова повернулся к Галине, взгляд которой чуть прояснился, став более осмысленным. Молча, боясь спугнуть хрупкое улучшение, он поднял ее на руки и понес в кресло, стоящее у высокого окна, полностью залитое солнцем. Отсюда не был виден диван с растерзанной Илигой, а так же и Димка, негромко постанывающий на полу. Но не успел он усадить Галину, как неведомая сила подбросила ее и понесла в сторону кухни.

— Галя, стой! — заорал Анатолий, но она уже бежала с исказившимся от ярости лицом прямо к Димке, скользя на лужах крови.

Яша, выронив трубку, с удвоенным ужасом наблюдал за ней. Схватив сына за плечи, она поволокла его к входной двери, скуля и ловя ртом воздух:

— Только так! Больше нет способа! Сволочь ты проклятущая! Не мешайте мне, он должен, должен…

— Что ты делаешь?! — отмерев, словно в игре, Анатолий кинулся к ней, но упал, поскользнувшись, больно ударившись бедром о паркет. Яша, дернулся, было, но поздно. Перетащив сына через порог, она, что есть силы, швырнула его на заваленную, сверкающим на солнце снегом, дорожку. Барк задыхался от лая, а она стояла и смотрела, как поднимается сын на колени, как безуспешно пытается защитить лицо от лучей, пробирающихся в каждый закоулок его нетронутого ультрафиолетом, тела…

— Он умирает, — прошептал ошеломленный Яша и сделал четыре неверных шага на негнущихся ногах. — Черт возьми, а почему он умирает, собственно?

— Он не выносит солнца, — безо всяких эмоций откликнулся Анатолий.

— Это убийство? Как вы думаете, доктор?

— Может быть. Пусть. Только бы она не отнеслась к этому, как к самоубийству… Она жила этим мальчишкой.

— Почему он уб…, загрыз Илигу? — с трудом подобрав нужное слово, сухо всхлипнул Яша.

— Социопатия. У него это с раннего детства. Он — маньяк, Яша, убивший, по меньшей мере, троих. Один из них — ребенок четырех лет.

— Ужас какой-то. А мать знала и молчала?!

— Не думаю. А если и знала, то не хотела верить.

— Что же теперь будет?

— Вы позвонили в милицию?

— Это мы всегда успеем.

========== Эпилог ==========

Эпилог.

На побережье уже не осталось отдыхающих. Смолкли крики и безудержный смех, прекратился детский плач, родители больше не одергивали маленьких баловников…

Море шумело и, шипя, плевалось волнами. На песке, у самой кромки воды, сидели две женщины лет пятидесяти и неспешно переговаривались. Вредные чайки вскрикивали над их головами, и снова оставляли женщин в покое, смещая свой хоровод то вправо, то влево.

— Я бы осталась погостить у тебя, но меня ждет муж. Командировки в его возрасте — не лучший способ заработать, но он еще бодр, так что…

— А с кем ваши дочки?

— О, эти умотали в лагерь. Сейчас лагерь стоит недешево, но мы в течение года подкопили, пусть отдохнут по-человечески… Ты все молчишь, Галюша.… Как твой Толик, открыл клинику?

— Лучше. Он со своим другом купил этот дом, и теперь у нас здесь не только летняя дача, но и пансионат, представляешь?!

— Не верится! Хотя ты всегда любила загородные дома.… Какой он у тебя умница все-таки. Наверное, трудно было поначалу?

— И не говори, Карина, мы же все были вынуждены делать сами: и обеды готовить, и постели стелить. Но потом стали нанимать несколько женщин в помощь, и дело пошло! Ты бы приехала с девчонками, им здесь будет лучше, чем в любом лагере. Знаешь, я хотела сказать, что наша встреча с тобой окончательно меня воскресила. Благодарю Бога, что ты выбрала именно это место, чтобы подлечиться, иначе…даже не знаю.

— Я вела себя с тобой не лучшим образом, Галя, но это было сильнее меня. Страх всегда сильнее. Поверь, пожалуйста, и прости. Мне следовало бы догадаться, в каком аду ты живешь.

— Проехали. Так ты привезешь дочек в следующем году?

— Ну, еще бы! У подруги — личный курорт! Грех не воспользоваться!

— Я буду вас ждать.

Солнце садилось, но лучи его — яркие, розоватые, заскользили по воде и зажгли, как днем. Откуда-то с середины водной глади появился парусник, и, подгоняемый несильным ветерком, начал приближаться к берегу. Юноша — стройный, гибкий, темноволосый, с хорошо развитой мускулатурой, весело смеясь, спрыгнул с доски в воду и крикнул, жмурясь от солнца:

— Ма! Я сегодня вдвое дольше продержался!