Враг мой - друг мой

Там, где бандиты находились в момент, когда Василий Константинович их увидел, вдоль дороги лежали крупные камни. Если сразу начать стрелять, бандиты имеют возможность за эти камни залечь, и тогда перестрелка может продлиться долго, и неизвестно еще, сколько новых бандитов может подойти в помощь первым. И не просто подойти, а обойти его по кустам и напасть с фланга, а то и сзади. И отступать здесь или даже элементарно сменить позицию, когда кто-то пристреляется, было просто невозможно, поскольку полковник занял лучшее место, какое только можно было занять, а вокруг было только открытое пространство. Правда, и на этом, лучшем месте, он имел возможность маневрировать между камнями, хотя и в ограниченном пространстве. И Раскатов вынужден был пропустить боевиков дальше, рискуя потерять их из вида, но и дальше они все равно не могли бы найти тень, защищающую их от луны, следовательно, и от прицела автомата полковника. Василий Константинович навел ствол на идущего последним боевика.

Этот последний, должно быть, не из самых храбрых был, хотя нес автомат в боевом положении. Но вел он себя с явной опаской.

Короткая хлесткая очередь ударила бандита в лицо – в этот момент он как раз обернулся. Раскатов начал стрелять в него не потому, что тот угрожал ему своим автоматом, а потому, что тот стоял практически на одной линии с передней группой и не надо было сразу после первой очереди искать в прорезь прицельной планки других. Упавший боевик освободил обзор. Вторая и третьи очереди без паузы ударили сразу же в группу и свалили еще двоих, но двое оставшихся успели отпрыгнуть. Оба в одну сторону, потому что в другой стороне был обрыв, и трудно было бы удержаться на краю, залечь и вести оттуда стрельбу.

Василий Константинович не видел, был ли убит бандит со вторым автоматом. И потому встать и перебежать ближе не решился. Кроме того, у других могли оказаться пистолеты. А пистолет не стоит сравнивать с рогаткой. Даже имея в руках автомат, если прозеваешь выстрел из пистолета, тебя более сильное оружие уже не спасет.

И осторожность себя оправдала. Полковник дал очередь в то место, куда бандиты отпрыгнули, и тотчас оттуда сверкнула вспышка из встречного ствола. Автомат боевика был без пламегасителя, и даже при свете луны эта вспышка видна была отчетливо.

Раскатов перекатился в сторону. И сразу же услышал, как ударили пули в камни, из-за которых он только что стрелял. Какая-то из пуль могла и его задеть, не поспеши он сразу сделать элементарное и необходимое перемещение. Но он хорошо запомнил место, где видел вспышку, и дал туда очередь. Но и боевик, видимо, был не прост, потому что тоже перекатился в сторону и стрелять начал уже с другого места. Однако во время перекатывания теряется ориентация, как хорошо помнил полковник и плохо знал боевик. И перекатился он туда, где его после очереди было ясно видно под луной. Теперь Василий Константинович наводил ствол медленно, чувствуя уверенность в руках. Но перед самым выстрелом в кармане «проснулась» трубка мобильника и отвлекла его. А бандит тем временем снова дал очередь и переместился дальше. Но сказалась неопытность бойца. Перекатываясь не глядя, он уперся боком в камень и замер. Здесь его и поймал прицел, а выстрел последовал без задержки.

Оставался еще один боевик, как-то выпавший из поля зрения. Он находился в самом темном месте, там, куда сразу от дороги прыгнул, и, сколько ни искал его в прицел полковник Раскатов, найти не смог.

– Выходи... – громко крикнул полковник.

– Сам выходи... – отозвался боевик.

– Выходи с поднятыми руками... Иначе я брошу гранату...

– Пошел ты... – боевик огрызался со страшным акцентом.

– Не хочешь жить – не живи...

Василий Константинович поднял с земли подходящий камень и бросил его в ту сторону, откуда раздавался голос. И нервы у боевика не выдержали. Он подпрыгнул и попытался убежать, но очередь тут же нашла его и сломала пополам, выбросив на дорогу.

Телефон только в этот момент замолчал. Но отвечать сразу на звонок полковник не стал, потому что на дороге оставались еще два боевика, неизвестно, убитые или раненые, и вполне могло быть, что у кого-то из них есть пистолет. Дело предстояло закончить, чтобы потом не ждать пули в спину.

– И как там лежится? – почти спокойно крикнул Раскатов.

Ему никто не ответил. Но тем не менее стоило еще чуть-чуть подождать. Вскоре Раскатов поднялся и, держа автомат наготове, медленно пошел к дороге. Два человеческих тела лежали в неестественных позах прямо на асфальте. Не шевелились. Лужи крови ясно говорили, что полковник не промахнулся.